"Семен Бабаевский. Сыновний бунт" - читать интересную книгу автора

- Степан? Ты?
- Не признал?
Протирая глаза и улыбаясь, Иван Лукич все еще не верил, что перед ним
стоял тот самый Степан Скуратов, с кем довелось пройти по трудным военным
дорогам. И как только друзья, волнуясь и не в силах сказать друг другу
слова, обнялись, земля под ними точно пошатнулась, и уже не стало ни
вагончика, ни степного простора. Мысли их обратились к войне, и боевые
походы, как живые, встали перед глазами.
- Так, значит, это ты теперь у нас секретарь райкома? - спросил Иван
Лукич, блестя заслезившимися от радости глазами,
- Я... А что?
- Да как-то не верится. То батареей командовал, а теперь районом. -
Расправил усы и с грустью добавил: - Трудное у нас тут положение, Степан.
Бедность засасывает, как трясина. Как же ты заявился сюда? Откуда? Хоть бы
письмо прислал...
- Демобилизовался я следом за тобой. Попал на учебу, на высшие
партийные курсы. После курсов работал в Ростовской области, инструктором
обкома. Теперь вот к вам пожаловал... Ну, а ты как живешь, Ваня?
- Как живу? - Иван Лукич протянул другу кисет. - Кури. Батарея у нас
тут подходящая, а стреляем, Степа, без всякой наводки, а так, куда бог
пошлет...
- Это как же понимать?
- А так вот. Поживешь - поймешь, товарищ гвардии лейтенант, сам
поймешь. Вот я из года в год пашу да сею, убираю хлеба и заново пашу и сею.
Машины порчу и ремонтирую, снова порчу и ремонтирую, а толку из всего этого
ни на грош. На моем попечении семь колхозиков. Вот я у них заглавный пахарь.
Но ты, Степан, приглядись к ним, вникни в хозяйство. Как же они, бедняги,
оплошали!
- Начинаю, Ваня, приглядываться. - Скуратов обнял друга и улыбнулся. -
А что у тебя случилось с сыном?
- Уже дознался?
- Случайно. Заехал к тебе домой и...
- Василиса пожаловалась?
- Нет, не жаловалась. Просто рассказала. Ну, чего мы стоим как два
столба? Давай посидим. Вот хоть бы на этом дышле.
Подошли к короткому, суковатому дышлу и не сели. Иван Лукич курил и
отводил глаза. Молчал и Скуратов, и молчание это обоим было и неприятным и
тягостным.
- Ну что там у меня дома? - спросил Иван Лукич, не поднимая головы. -
Не узнал, Иван вернулся?
- В Журавлях-то я был рано утром. Хочешь, пошлю шофера? Пока мы
поговорим, он слетает в Журавли и узнает...
- Обойдемся. - Иван Лукич сел на дышло, тяжело вздохнул. - Вот, Степан,
какой сынок у меня вырос. На батька кидается. Старший, Григорий, ничего,
смирный, трактористом работает. Младший, Алешка, тот еще дите. - И горько
усмехнулся. - Поглядел бы, как он руки мои за спину завернул и как прилип ко
мне... Это же смех и горе, Степа! Родной сын батьке руки заламывает... И
откуда такая силища? В борцы бы ему податься, что ли?
- Вырос, силы набрался.
- Оно-то так, может, и обычное, верно, - задумчиво проговорил Иван