"Сергей Геннадьевич Бабаян. Свадьба " - читать интересную книгу автора

только красное пили!..."
Мы остановились несколько в стороне, неподалеку от пары багроволицых,
как редис, собеседников. Один из них - поменьше ростом и пожиже, но
поосанистей и с вызывающим носом - держал второго за пуговицу и с несколько
снисходительным видом слушал. Второй был рыхл, высок и грудаст - и по губам
и глазам совершенная распустеха.
- ...пилит, пилит изо дня в день. В пятницу выпьешь, так она тебе до
среды устроит похмелье.
- Ну, и чего?
- Как чего... Уйду, говорит.
- Петя, слушай сюда. Баб ты не знаешь, вот что я тебе скажу. Никуда она
не уйдет. Во-первых, нынче все пьют. Не пьют только кошки да собаки - они
лакают.
Рыхлый вздохнул.
- И еще сова. - Носатый, знающий баб, помолчал. - Потому что днем она
спит, а ночью магазины закрыты. Гы-ы!... Во-вторых, ну вот ты пришел домой
на бровях и завалился... Знаешь, что твоя Люська думает?
- Кричит...
- Пусть кричит, бабье ее дело такое - кричать. А вот что она думает? Ты
слушай сюда! А думает она вот что: "Хоть пьяненький, да сво-ой..." Так-то,
Петя.
- ...Пр-р-равильно!
Это встрял некто третий, из соседнего круга, - мелкий, живой и плотный,
как кроль. Я вдруг заметил, что по цвету лица он приближается к
собеседникам, - перевел взгляд на других мужиков... что за чертовщина? - на
глазах наливались помидорными соками, а иных - по жаре - уже ударяло в
свеклу... Потом понял: некто в заузленном лопатою галстуке и клетчатом
пиджаке придерживает в наружном кармане бутылку.
- Пр-равильно, Витя!...
Этот третий уже почти криком кричал - видимо, минутной давности
полстакана еще не отхлынули от его перегревшейся головы. Какая-то баба (я
чувствую, что мне здесь естественней сказать баба, нежели женщина), в
полупрозрачной блузке, ширококостная, угловатых и жилистых форм, - хищно на
него оглянулась... Он стоял к ней спиной - не видел ее.
- Бабе без мужика никуда! Худ мой Устин, да лучше с ним!
- Слушайте, слушайте, что умные люди говорят, - прошептал Славик. Лика
беззвучно хихикала. Зоя откровенно рассмеялась.
- ...Анатолий!!
Начальственный женский окрик резанул приглушенный говор ножом:
названный Анатолием дрогнул и, казалось, присел - как будто на плечи его
упала какая-то мягкая тяжесть...
- Едут, едут!... - раздалось вдруг со всех сторон. Всё зашевелилось и
посыпало на дорогу...
Со стороны бетонки к подъезду приближались гуськом две белые "Волги" -
увитые разноцветными лентами, с парой скрещенных колец на крыше, передняя с
растопыренной куклой на мысе капота, - и маренгового цвета (какие-то очень
строгие, чопорные), безо всякого украшения "Жигули". Кучка мужиков,
гомонивших перед соседним подъездом, торопливо рассыпалась в цепь и
неуклюжими прыжками припустила машинам навстречу. Предводительствовал
человек в подростковой кепочке с цапельным козырьком; последним, вихляя из