"Аркадий Бабченко. Аргун " - читать интересную книгу автора

- Именем Российской Федерации гвардии мяса рядовой Фикса награждается
орденом Сутулого второй степени с присвоением пожизненного права стоять под
стрелой, работать вблизи ЛЭП и переходить дорогу на красный свет, -
торжественно объявляет Аркаша и прилепляет Фиксе на грудь печенюшку.
Леха играет туш, Олег смахивает слезу и отечески хлопает Фиксу по
плечу, мы делаем "на караул". Фикса лыбится.
Потом мы наваливаемся на гуманитарку. Черпаем сгущенку печеньем и
запиваем лимонадом. Пальцы становятся липкими, мы вытираем их о вспотевшие
животы, чавкаем и улыбаемся друг другу. Нам хорошо.
Тощие немытые солдаты в огромных сапогах и разодранных штанах, мы сидим
голышом на крыше, жрем сгущенку и улыбаемся друг другу, протягивая своим
товарищам раскрошившиеся печенюшки...
- Хорошо? - спрашивает меня Фикса.
- Да, - говорю я. - А тебе?
- Здорово, - отвечает Фикса.
Я протягиваю ему сгущенку.
По две банки сгущенки, кульку печенья, с десяток карамелек и по бутылке
лимонаду - вот и все, что получили мы за горы, за Грозный, за четыре месяца
войны и шестьдесят восемь погибших. И то не от государства, а от наших же
матерей, скопивших последние копейки со своих нищенских деревенских пенсий,
обобранных как липки этим самым государством на военные расходы. Да и пошло
оно все на хрен! Можете пришпилить себе медали на задницу, пусть звенит, как
новогодняя елка!
Фикса вытирает испачканные сгущенкой руки о штаны Пиноккио и бережно
берет открытку. Она раскрашена под российский флаг, на котором нарисованы
три трубы и золотом написано: "Слава защитникам Отечества". Фикса держит
открытку двумя пальцами, боясь испачкать, и читает нам вслух:
- "Дорогие защитники Отечества! Дорогие ребята! Мы, ученики и учителя
шестого класса "Б" школы № 411 Восточного округа города Москвы, от всей души
поздравляем вас с Днем защитников Отечества. Ваш благородный подвиг болью и
гордостью отзывается в наших сердцах. Болью потому, что вы подвергаете себя
ежеминутной опасности. Гордостью потому, что не перевелись еще смелые,
сильные люди в России. Благодаря вам мы можем спокойно учиться, наши
родители - трудиться. Берегите себя, будьте бдительны. Храни вас Господь.
Возвращайтесь скорее, мы ждем вас с победой. Слава вам, слава!"
Некоторое время мы молчим, пораженные этими словами.
- Это кто, это мы, что ли, сильные люди? - спрашивает наконец Пинча. Из
его открытого рта вываливаются крошки печенья.
- Да, Пиноккио, это ты, - отвечает ему Гарик. Он серьезен.
- Хорошая открытка, - говорит Фикса, бережно рассматривая ее.
- Плохая, - возражаю я, - бумага глянцевая.
- Дурак ты. Написано хорошо.
Его голос слегка дрожит, глаза становятся влажными. Черт возьми, что
это с ним? Неужели он растроган? Неужели этот воронежский мужик, никогда не
говоривший высоких слов и понимавший лишь самые простые понятия, такие, как
жратва, курево и сон, такие же простые и надежные, как и он сам, растроган
детской открыткой? Черти б меня драли...
Я беру у него открытку, рассматриваю ее. Она совсем не такая, как те
подлые открытки, которые присылали нам перед президентскими выборами в
девяносто шестом году. Нас тогда на время перестали называть ублюдками и