"Аркадий Бабченко. Дизелятник " - читать интересную книгу авторадизелятнике - простреленные, пробитые, вшивые, в обносках, с выжженными душами и
пустыми глазами. И нас судили за дезертирство. Из моего призыва многие прошли этот путь. Встречались еще раз, уже как тени, рассказывали друг другу, кого убило, кого ранило, жили какое-то время вместе, обнимались и расходились уже навсегда, чтобы больше никогда не встретиться. Это была людская река, которая никогда не прекращалась. Via Dolorosa. Люди приходили, люди уходили - кого-то сажали, кого-то комиссовали, кого-то отправляли обратно в Чечню, кого-то в новую часть, кого-то в дисбат, их место занимали новые - но численность личного состава никогда не менялась: на дизелятнике постоянно было около двухсот пятидесяти человек. Двести из них стабильно были из Чечни. Как это по-русски - прогнать людей через мясорубку, а потом судить их за дезертирство. Остальные, кто был не из Чечни, в основном просто бежали из своих частей. От голодухи, от издевательств, от избиений. Было несколько человек с Сахалина. Один, помню, до Москвы добирался сорок пять суток. На товарняках. Бомжевал, ел из помоек, спал в туалетах на вокзалах. Ехал в собачьих ящиках под вагонами. Но были на дизелятнике и чумоходы из числа тех, что не уживается ни в каком коллективе. Продуманные, крысоватые, мелочные. Искали местечко получше, пристраивались. От них осталось воспоминание какой-то серой безликой массы, втихую жрущей мамины пирожки в комнате свиданий. У нас они тоже не уживались - бежали дальше. С ними и не общались особенно. Одного, правда, запомнил - москвич, хитровыделанный какой-то. На ПСВ был уже второй раз - свинтил, перевелся в Нижний, оттуда тоже свинтил. Потом я его типа <чеченский рэмбо>, через пару недель чего-то наркысятничал, и его били всем дивизионом в туалете. Сильно били. Раскроили лицо. Забрызгали кровью весь туалет. Армия - жестокое сообщество. Людей здесь опускают на раз-два. На следующий день он опять сбежал. На ПСВ его, скорее всего, уже не приняли. Таких даже там не любили. Градация в принципе была такая же, как и на зоне. Только приблатненными здесь считались <чеченцы>. В общем, армия на этом дизелятнике была что надо. Дизеля, каличи, бандиты, самоходы, освобожденные пленные: <Иванов!> - <Я!> - <Заступаешь в наряд:> - <Не могу, пальцы оторвало:> - <Черт: Петров!> - <Я!> - <Заступаешь в наряд:> - <Не могу, колени простреленные:> - <Черт: Сидоров!> - <Я!> - <Все на месте, ничего не оторвало?> - <Так точно тащстшна!> - <Заступаешь в наряд:> - <Не могу, контузило на хрен:> - <Черт: Когда ж вас, каличей, поувольняют:> - <Никогда, тащстшна, нам еще в дисбате сидеть!> Но, несмотря на то что совершили с этими людьми и что некоторые из них совершили сами - тоже не ангелы, - я всегда вспоминаю их с теплотой. Обычный разговор в курилке: - Рядом с тобой кого-нибудь убивало? - Конечно. Нас вместе. Мне в бок, а ему в спину. Находился дизелятник в Первом комендантском полку. Ирония судьбы. Или чья-то жестокая шутка. Дело в том, что полк этот - самый что ни на есть привилегированный. Показной. Попасть туда с улицы практически невозможно - только по связям или за деньги. При этом надо иметь рост не меньше ста |
|
|