"Аркадий Бабченко. Дизелятник " - читать интересную книгу автораТы не принадлежишь себе. За тебя определяют, где жить, во что одеваться, что
есть и как существовать вообще. В моем случае вся эта машина была направлена только на то, чтобы додавить меня. Голодуха в болотах на Урале. При минус тридцати влажность там стопроцентная. Гнили все. Гной с кровью тек по ногам в кирзачи кусками. Концлагерь в Моздоке. Ночные избиения. Провода на пальцы. Выжигание звезд на кистях. Переломанные зубы. Героин. Воровство и продажа оружия. Безумие. Чечня. Предательство. Бойня. Мясокомбинат. Смерть отца. Дизуха. Смерть бабушки - сына она пережила всего на два месяца. Инвалидность другой - чтобы заработать денег и откупить внука от войны, она пошла по электричкам, торговала шоколадками, но заработала только инсульт. Потерянность мамы - она ездила ко мне два раза. Теперь тюрьма вот. Спасибо тебе, Родина. Были, конечно, и исключения. И та молодая красивая женщина-врач в военкомате, которая отправила меня на обследование, - хотела, чтобы я откосил. Она передвинула меня по шкале времени на полгода, а для войны это много, и я ушел в армию не со своим призывом и пропустил Бамут. Потом майор, который положил на взлетке в Моздоке мое дело в отдельную стопку, - он не желал мне добра, просто не глядя выбрал папку из полутора тысяч таких же, но я в числе еще десятерых человек остался в Моздоке, а Вовка и Кисель улетели этим же днем. Я хотел быть с ними, просил майора меня отправить, но он оказался неумолим. И я пропустил май 96-го. Потом старшина дважды пробивал мне отпуск. Потом заболел отец. Потом он умер. И в августе я не попал в бойню. Эти люди провели меня по жизни, как по минному полю, и я оказался живой, Приказывали - ехал, приказывали - шел, приказывали - служил. Судьба сама выводила меня из войны. Но система упорно и уверенно исправляла эти ошибки судьбы. Словно прошел через минное поле - все, вырвался, выжил, - но на краю стоят комендант со следователем и багром, чтобы самим не подорваться, заталкивают тебя обратно на мины - давай, парень, звездуй, это твой долг. Тебе нельзя жить. Не имеешь права. Служи. И по возможности подыхай. Этот капитан в окошке - какая ему разница, поставил печать и забыл. Все, я уже на войне. Нет, изловил дезертира. Коменданту какая разница - восемнадцатилетний сопляк. Не косит, не просится ближе к дому, едет обратно. Армии сильно поплохеет из-за моих десяти дней? Ведь мог же не сажать. Нет. Посадил. Прикрыл задницу. Следак этот. Клепа. Восстановил справедливость. Соблюл закон. Покарал преступника. Укатал пацана в кутузку. Теперь еще и три года дисбата. А потом еще и свой год дослуживать - срок отсидки в срок службы не входит. Итого четыре. Главное - за что? За десяток лишних дней жизни? Следователь снова залез в портфель, протянул пустой лист: - На, пиши: - Что? - Явку с повинной. - Я не являлся с повинной. Я не лыжник. Отпустите меня, товарищ капитан? И я |
|
|