"Алексей Бабий. Психушка" - читать интересную книгу автора Дверь открылась, и из проема вырвался гул чудовищного застолья.
- А вот и он! - сказали мне. - Нет. - сказал я. - Это не он. Это не я. Это... В общем, извините... - Не извиним! - услышал я. - Штрафную ему! чтоб не опаздывал! Во! Бежал! Торопился! Да оставили тебе, оставили! А ну, штрафную ему! Братва! Да он с музыкой! И тут все грянули "Миллион алых роз" и про меня забыли. А я упал на диван и попытался привести мысли в порядок. Ладно, думал я. Это шанс. Затеряемся. Мне бы только дух перевести. Мне бы только до ночи продержаться, а там и пешком убегу. И я сел за стол. Гости дружно закричали "Сор в вине", и я поднял было бокал с игристой "Пшеничной", но, к своему удивлению, не увидел нигде жениха. Более того, все доброжелательно смотрели на меня, а моя соседка при этом целовала меня взасос. "Двадцать три! Двадцать четыре" - с воодушевлением орали гости, а когда я с усилием оторвался, послышалось громовое "Ур-р-р-а-а-а!". И я сказал соседке, которая была без фаты, но в довольно белом платье: - Послушайте, но ведь мы с Вами незнакомы! - Это поправимо. - сказала она. - Меня зовут Любовью. - Как!? - с надеждой спросил я. - И с большой буквы? - Ну, уж это как получится! И кстати - ты заработал право называть меня просто Любой. Не много ли на себя берешь, хотел было возмутиться я (я ничего зарабатывать не собирался), но взглянул на Любовь и осекся. Она была... В общем, она была такая... да еще и с ямочками на щечках, так что я хотел сказать, но не сказал, а вместо того вдруг завопил: "Горько!" Сто сорок один! Ур-р-р-а-а-а! Что там и говорить, скоро забыл я и про пивнушку, и про обрыв, и про Павла Ивановича, заслуженного алканавта республики, и автобус номер тридцать семь забыл, и цель командировки из головы выбросил, и снял с себя финишные ленточки, а грамоты отнес в место общего пользования: пропади все пропадом! Магнитофон мой орал: "Все-е-е-е пройдет, и печаль, и радости", а я топтался в обнимку с Любовью и извергал в ее вкусное розовое ушко абсолютно розовую чушь, а она смеялась и щекотала мои щеки распрекрасными своими волосами. И был винегрет под водочку, и я зачем-то танцевал лезгинку, потом была кухня и близкое лицо, потом (или до того) была прихожая, в которой на нас с Любовью с грохотом обрушилась вешалка, и был лифт, который ездил то вверх, то вниз и в котором мы трудолюбиво целовались, и снова прихожая, но уже другая, и какой-то чай с карамельками... Да-да-да, не зря ты навострил ушки, дорогой мой среднеарифметический читатель: дождался, наконец! Ну как же без нее, без клубнички-ползунички! У меня есть для тебя тайна, да еще и с большой буквы: будь спокоен, я тебе ее не скоро открою. Есть герой-супермен, тайну раскрывающий - это я собственной персоной. Была уже и замечательная погоня, но не хватало десерта, и вот - клубничка подана-с! Увы, пока порадовать тебя нечем: в том вечер я так нагрузился, что наутро не только не помнил подробностей той, возможно, восхитительной ночи, но и не был даже уверен, а были ли они, эти самые подробности. Но что было утром... Что было утром! Во рту у меня не то что эскадрон |
|
|