"Ричард Бах. Чужой на земле" - читать интересную книгу автора

Убедиться в том, что флажки выключателей топливных клапанов внизу,
как и положено. Включить навигационные огни на "проблесковый яркий".
Переключим на "тусклый", когда подойдем к цели.
"Ястреб А Третий". Третий вчера поздно лег.
"Принял, Третий. Пастернак, звено Ястреб А в составе четырех машин к
вылету готово".
В командном пункте, когда мы доложили, засекают время. Мы доложили
намного раньше максимально допустимого времени, и это хорошо.
"Ястреб А, говорит Пастернак. Учебная тревога. Оставайтесь в кабинах
до дальнейших распоряжений".
"Есть".
Вот сколько смысла может быть впрессовано в четыре буквы. Командир
звена "Ястреб А" не просто принял сообщение, он дал понять командному
пункту, что это идиотизм, взрослым людям играть в такие тупые игры, и,
елки-палки, сейчас три часа ночи, и если вы затеяли это в такую рань сами,
без приказа из штаба, то завтра ночью вы много не поспите.
"Сочувствую",- виновато произносит Пастернак в тишину. Должно быть, у
них все-таки есть приказ из штаба.
Так что я задвигаю фонарь и защелкиваю его, укрываясь от вечно
холодного ветра, и устраиваюсь в залитой красным светом кабине ждать.
Вот уже пятнадцать минут я жду отбоя тревоги. Жду уже три часа.
Однажды после трехчасового ожидания мои члены так онемели, что я еле вылез
из кабины, но зато придумал, как надо пытать несговорчивых военнопленных.
Берете их и пристегиваете ремнями к мягкому удобному креслу. Потом уходите
и оставляете их там. Если пленный проявляет непокорность особенно буйно,
то вы вставляете его ноги в туннели, вроде туннелей педалей рулей поворота
на одномоторном самолете, и устанавливаете рычаг управления так, что ему
будет вообще не пошевелить ногами.
Всего лишь через несколько часов пленный станет послушным,
сговорчивым, готовым изменить свое поведение.
Солнце еще не встало. Мы ждем в кабинах. Я плыву по течению большой
темной реки мягко текущего времени. Ничего не происходит. Секундная
стрелка на моих часах движется по кругу. Я начинаю замечать, что
происходит вокруг, от нечего делать. Слышу тихое тик... тик... тик...
очень регулярное, медленное, как метроном. Тик... тик... тик... И вот
ответ. Мои навигационные огни. Когда двигатель не работает и закрытый
фонарь не дает доноситься шороху ветра, я слышу, как замыкаются и
размыкаются реле проблесковых огней на концах крыльев и хвосте. Интересно.
Никогда бы не подумал, что услышу, как загораются и гаснут огни.
Снаружи быстрое и мощное пок... пок... пок... энергетической
установки. Действительно, какой мощный агрегат, эта энергетическая
установка. Она простоит здесь всю ночь и весь завтрашний день, если надо,
и непрерывно будет подавать ток для радиостанции и для того, чтобы кабина
купалась в алом свете.
Самолет немного покачивается. Я думаю, что кто-то взобрался на крыло
и хочет поговорить со мной, но там никого нет. Ветер, нежный холодный
ветер, раскачивает массивный самолет. Время от времени, тихонько, ветер
колышит стоящий на стойках шасси самолет.
В тридцати футах от меня ждет самолет командира звена "Ястреб А" с
включенными огнями, тихо тикая сам себе. Кровавый свет кабины отражается