"Ричард Бах. Биплан" - читать интересную книгу автора

оторванный от мира посреди сейчас.
Темнота полностью укутывает нас, и я, разостлав под левым крылом
непромокаемый чехол от кабины, укладываю поверх него спальный мешок - здесь
ему будет сухо. Над полем длиной в четверть мили раздаются и теряются в лесу
лишь звук спального мешка, который разворачивают на брезентовом чехле, и
шуршание обертки от холодного бутерброда с курицей.
Растянувшись под крылом своего самолета, я засыпаю, но затем
просыпаюсь, окутанный ночным холодом. Надо мной своей холодной темной
беззвучной дорогой небо движется к лишь ему одному известным таинственным
горизонтам. Я наблюдал небо несчетное количество часов, следовал ему,
пересекал вместе с ним горизонты, и оно мне еще даже не начало надоедать.
Вечно изменчивое, очаровательное небо... Ключом, конечно же, служит самолет.
Он делает небо доступным. Так же как астрономия может быть не интересной без
телескопа, так и небо без самолета. Можно понаблюдать за ним немного и
пресытиться, но когда можешь сам поучаствовать, когда можешь днем проплывать
по облачным залам, а ночью путешествовать от звезды к звезде, тогда и
наблюдать будешь со знанием дела, тогда не нужно будет воображать: как оно
- плыть по этим залам и среди тех звезд. Когда у тебя есть самолет, в твоих
силах познакомиться с небом, узнать его как старого друга. И тогда, встречая
его, ты будешь улыбаться. Не нужно ни память напрягать, ни вести заметки.
Выгляни в окно, пройдись по людной или заброшенной улице, в полдень или в
полночь - небо всегда здесь, оно движется, и мы, наблюдая за ним, делим с
ним часть его тайны.
Сегодня ночью я отдыхаю отчасти под Луной цвета белой муки, а отчасти
под крылом с деревянными нервюрами, которое несет на себе стойки и расчалки,
поддерживающие еще одно такое же крыло. Это происходит не год назад, я
отдыхаю здесь сейчас. Бродячие пилоты? В их жизни были эта же Луна и эти же
звезды. Их время не прошло, оно вокруг нас.
Я размышляю о своем новом биплане. Не один календарь сменился, пока он
стоял в тихом уютном ангаре, пока о нем терпеливо заботились и изредка на
нем летали. Его не касались ни дождь, ни солнце, ни ветер. И вот он стоит в
грязюке на холодном ночном поле, вокруг него лишь водно-земляная смесь, а на
крыльях прозрачным бисером -капельки росы. Вместо темного воздуха ангара
его окружает небо и звезды. Узнай Ивендер Бритт, где сейчас его самолет, он
бы вздрогнул и с презрением отвернулся. Последний из оставшихся
Детройт-Паркс Р-2А, способный летать, самый последний, бесценный, а сегодня
ночью он, по твоим словам, стоит в ГРЯЗЮКЕ?
Я невольно улыбаюсь. Дело в том, что я честно, безо всякого обмана
считаю, что здесь биплан более счастлив. Он строился специально в расчете на
поля и грязь, конструктор выводил на бумаге его очертания, постоянно помня о
полях, грязи и звездных ночах под открытым небом. Он был построен, чтобы
зарабатывать на жизнь, катая пассажиров с пастбищ, с перекрестков дорог,
подбирать их на по-летнему зеленых ярмарках, чтобы путешествовать в составе
радужных воздушных цирков, все перелетая и перелетая с места на место. Он
был построен для того, чтобы на нем летали.
Страницы бортового журнала, в настоящий момент погребенного под ящиком
с инструментами и привязными веревками, хранят свидетельства о полетах, они
- разлинеенные листы памяти.
"ДАТА: 14 мая 32 г. ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПОЛЕТА:
10 мин. КОЛИЧЕСТВО ПАССАЖИРОВ: 2". Страница за страницей повествует о