"Ричард Бах. Биплан" - читать интересную книгу автора

едва начали сбавлять скорость... грязь с ревом летит из-под колес, я
чувствую, как она оставляет на моем лице мокрые следы, она налипает мне на
очки, и я все хуже и хуже вижу окружающий мир... мы должны были уже
остановиться... БАМ!.. что там с хвостом, что-то угодило в хвост и...
ДЕРЖИСЬ! Наша посадка в грязь завершается крутым разворотом вправо и
огромной волной выброшенной за десятую долю секунды темной жижи, которая
крепким грязевым штормом обрушивается на самолет и траву в радиусе сотни
футов. Мы замираем, увязнув на четыре дюйма большими колесами в мокрой
земле. Выключатели -в положение "выключено", двигатель замер, и мы стоим
без движения в заброшенном месте, окутанные глубочайшей тишиной.
Вскрикнула птица, ее крик разнесся над полем.
Ну и посадка! Что-то сломалось, поскольку Парке застыл, неестественно
скрючившись, задрав свой нос высоко в воздух. Вот, значит, как оно было в те
далекие дни. Пилот встречался со всем один на один. Если я собираюсь жить в
те былые времена, мне тоже придется быть со всем этим один на один.
В этот момент до меня доходит, что ничего не произойдет и не сдвинется
с места, если я не заставлю его произойти и не сдвину сам. Мы с бипланом так
и будем тут сидеть, пока нас не засосет грязь, если я не нарушу тишину, не
выберусь и не посмотрю, что я там сломал.
Поэтому я начинаю шевелиться, встаю, перелезаю через борт кабины и
ступаю вниз. Под ногами хлюпает; из темного месива, струясь, поднимается
вверх ночь. Я в страхе гляжу на хвостовое колесо. Оно выглядит не лучшим
образом. Под фюзеляжем виднеется лишь круглый кончик колеса, и я не
сомневаюсь, что его ось так изогнулась и расплющилась, что не стоит и
надеяться ее починить.
Однако, улегшись на траву и посветив фонариком, я обнаруживаю, что это
не так, что оборвалась всего лишь маленькая силовая растяжка и колесо
завернулось назад. На место растяжки становится изрядный кусок нейлоновой
веревки из моего склада запчастей в кабине, колесо возвращается на свое
место - теперь оно готово к встрече с другими посадочными площадками. Вся
работа заняла десять минут.
Вот, значит, как оно было. Пилот сам решал свои проблемы, когда они
появлялись, и следовал без посторонней помощи туда, куда ему хотелось.
В современной авиации для каждого человека есть взлетно-посадочная
полоса, масса людей зарабатывает себе на жизнь тем, что помогает пилоту в
его нуждах. И следи за своим поведением, пилот, когда за тобой наблюдает
диспетчер.
Что бы подумали обо всем этом пилоты, в одиночестве странствовавшие на
Парксе и ему подобных над лугами и полями в те ранние летные годы? Возможно,
они увидели бы, как замечательно стало в наши дни в больших аэропортах. Но
могло быть и так, что они бы немного грустно покачали головой и улетели
назад в те дни, где каждый из них был свободен, каждый был сам себе хозяин.
Приземлившись на этом мокром грязном пастбище, я отправился вслед за
ними. Это поле для бродячих пилотов. Нет здесь ни диспетчера, ни посадочной
полосы, ни заправочной службы, ни автомобиля "следуйте за мной", который
покажет дорогу к стоянке. Здесь нет ни малейшего следа дня сегодняшнего, в
воздухе - ни малейшего намека на время. В бумажках и бланках, которые я с
собой везу, я могу, если пожелаю, найти и 1936, и 1945, и 1954, и май 1964
года. С тем же успехом я могу их все сжечь. Сжечь и втоптать пепел в эту
черную грязь, а сверху накидать еще грязи, и тогда я останусь совсем один,