"Ричард Бах. Хорьки-фермеры в горах ("Хроники Хорьков" #4)" - читать интересную книгу автора

и пригладил лапой мех. - Будь я на ее месте, я бы сказал. У него все равно
остался бы выбор. По-моему, так ему было бы даже проще: ведь он бы больше
знал.
- Нет, глупенький! - Шайен потянулась к нему - Звездочка и Боффин
скакали бок о бок. - Я не могла сказать тебе, Стивен. Я хотела... но не
смогла. Любовь не выпрашивают...
Слова прозвучали даже нежней, сердечней, чем с экрана. Казалось, Шайен
обращается к самому Джордану, а не к какому-то чужому и далекому Хорьку
Стивену.
Очарование новизны не рассеялось: чем больше она узнавала о кино, тем
больше им восхищалась. Она поняла, что благодаря актеру зритель может
прикоснуться к другой жизни, прожить эту жизнь - жизнь, о которой иначе он
бы ничего не узнал. Актер может показать зрителю, как принимать другие
решения, как стать мудрее и глубже.
"Хотела бы я знать, - думала она, - что чувствуешь, когда приносишь
другим такой дар?"
Она думала об этом долго-долго - думала и говорила со своим другом. И
однажды она решилась.
- Я еду в Голливуд, - сказала она Джордану.
Они сидели на траве; перед ними на красно-белой клетчатой скатерти были
разложены собранные тут же, в лесу, хрустящие лакомства - свежая зелень,
орехи, ягоды. На ветке сосны неподалеку висела фляжка талой воды с ледника.
Прислушиваясь к их беседе, из травы согласно кивали светло-голубые горные
маргаритки.
Джоди промолчал.
"Так и должно было случиться, - думал он. - И это правильно. Она
училась изо всех сил, она предалась этому всей душой, всем сердцем. Она так
хороша, что остается только смотреть на нее и ждать, как же она поступит".
- Мистер Алексопулос говорил мне, что трудная это работа - быть
актером, - сказал он в конце концов. - Почти все время торчишь в четырех
стенах. Рано встаешь, вкалываешь допоздна. И все одни и те же сцены, опять и
опять. Тебе не надоест, Шай? Не станет казаться чем-то... заурядным?
- "Заурядные дела можно делать сколько угодно - лишь бы ты при этом не
чувствовал себя заурядным", - ответила она цитатой. - Джоди, я хочу
участвовать в чем-то таком, от чего жизнь хорьков меняется. Ради этого можно
и допоздна, и одно и то же опять и опять.
Она посмотрела в глаза своему другу, не сомневаясь, что он поймет.
- Мне нужно попытаться.
Джоди почувствовал, как его собственная жизнь сорвалась с места и
завертелась вокруг расстеленной на траве красно-белой скатерти. Он помолчал
еще, а потом наконец задал вопрос - вопрос, для хорьков самый важный на
свете:
- Так велит тебе высшая истина?
Прежде чем Шайен ответила, тени успели стать чуточку длиннее. Она
коснулась пыльно-голубого поля шляпы и надвинула ее пониже на глаза.
- Да.
- Грядут большие перемены.
Она кивнула.
Шайен и Джоди долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова.