"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора - Расскажи, Степушка, бывальщину, утешь, милый, - попросил Семен Городков.
- Утешь, Степан, - раздались еще голоса, - не откажи. - Рассказать разве? - Степан задумался. - Погоди, ребяты, вспомню. Кто мог, собрались все. Мужики хотели послушать Степана, хоть немного отвлечься, позабыть льды, голод, страдания. - Ну-к что ж, расскажу вам про слово русского кормщика. Давно это было. Еще дед мой, помню, рассказывал. - Степан откашлялся. - Шел кормщик Устьян Бородатый на промысел, - полилась его негромкая речь. - Встречная вода наносила лед. Тогда Устьяновы кочи тулились у берега. Довелось ему ждать попутную воду у Оленины. Здесь олений пастух бил Устьяну челом, жаловался, что матерый медведь пугает оленей. Устьян говорит: "Самоединушко, некогда нам твоего медведя добывать: вода не ждет. Но иди к медведю сам и скажи ему русской речью: "Русский кормщик повелевает тебе отойти в твой удел. До оленьих участков тебе дела нет". В тот же час большая вода сменилась на убыль, и Устьяновы кочи тронулись в путь. - Степан подобрал ноги, сел поудобнее. Посмотрел на мужиков. - А олений пастух, - снова начал он, - пошел в прибрежные ропаки, где полеживал белый ошкуй. Ошкуй видит человека, встал на задние лапы. Пастух, мало не дойдя, выговорил Устьяново слово: "Русский кормщик велит тебе, зверю, отойти в твой удел. До оленьих участков тебе, зверю, дела нет". Медведь это дело отслушал с молчанием, повернулся и пошел к морю. Дождался попутной льдины, сел на нее и отплыл в повеленные места ?. Степан умолк. Молчали зверобои. - Хорошо, да мало, - нарушил тишину Семен Городков. - Еще бы, Степушка, рассказал. Мужики, поблагодарив рассказчика, с сожалением разбрелись по своим местам. Степан Шарапов был такой же, как прежде: веселый, неунывающий, с доброй, отзывчивой душой. Время пощадило его. Степан был молод с виду, только голова совсем белая... Еще на Груманте, в страшную голодную зиму, пошел он один добывать зверя для больных товарищей, провалился в разводье и чуть не замерз; тогда и поседели волосы у Степана. Небольшого роста, сухощавый, легкий на ногу, он всегда успевал быть там, где нужны теплое, приветливое слово или товарищеская помощь. На четырнадцатый день скитаний разъяснило. Солнышко светило как-то особенно весело. А дни и ночи опять стали морозные. Тела умерших закоченели. Синие, с желтыми пятнами лица покойников неподвижно глядели в звезды. Мертвые лежали голые, вплотную друг к другу. Одежду надели оставшиеся в живых. Давно умер Василий Зубов. Заблудившийся во льдах песец успел обкусать ему нос и щеки... Песца мужики словили обманом и съели целиком вместе с потрохами. Едва сдерживая стоны, Алексей Химков полз к наторошенному по краям льду. Он надеялся в тихий ясный день увидеть землю. Пересиливая себя, искусав в кровь губы, юровщик забрался на вершину гряды. - Ребяты, - не своим голосом вскричал он, - ребяты, берег! Несколько мужиков из последних сил, на четвереньках поползли к торосу. Химков лежал без сознания. Подползший к нему Степан долго оттирал товарища снегом. |
|
|