"Константин Сергеевич Бадигин. Чужие паруса" - читать интересную книгу автора

- Расскажи, Степушка, бывальщину, утешь, милый, - попросил Семен Городков.
- Утешь, Степан, - раздались еще голоса, - не откажи.
- Рассказать разве? - Степан задумался. - Погоди, ребяты, вспомню.
Кто мог, собрались все. Мужики хотели послушать Степана, хоть немного
отвлечься, позабыть льды, голод, страдания.
- Ну-к что ж, расскажу вам про слово русского кормщика. Давно это было.
Еще дед мой, помню, рассказывал. - Степан откашлялся. - Шел кормщик Устьян
Бородатый на промысел, - полилась его негромкая речь. - Встречная вода
наносила лед. Тогда Устьяновы кочи тулились у берега. Довелось ему ждать
попутную воду у Оленины. Здесь олений пастух бил Устьяну челом, жаловался,
что матерый медведь пугает оленей. Устьян говорит: "Самоединушко, некогда
нам твоего медведя добывать: вода не ждет. Но иди к медведю сам и скажи
ему русской речью: "Русский кормщик повелевает тебе отойти в твой удел. До
оленьих участков тебе дела нет".
В тот же час большая вода сменилась на убыль, и Устьяновы кочи тронулись в
путь. - Степан подобрал ноги, сел поудобнее. Посмотрел на мужиков.
- А олений пастух, - снова начал он, - пошел в прибрежные ропаки, где
полеживал белый ошкуй. Ошкуй видит человека, встал на задние лапы. Пастух,
мало не дойдя, выговорил Устьяново слово: "Русский кормщик велит тебе,
зверю, отойти в твой удел. До оленьих участков тебе, зверю, дела нет".
Медведь это дело отслушал с молчанием, повернулся и пошел к морю. Дождался
попутной льдины, сел на нее и отплыл в повеленные места ?.
Степан умолк. Молчали зверобои.
- Хорошо, да мало, - нарушил тишину Семен Городков. - Еще бы, Степушка,
рассказал.
- Нет, не могу, други, не идут из души слова, - жалобно ответил Степан.
Мужики, поблагодарив рассказчика, с сожалением разбрелись по своим местам.
Степан Шарапов был такой же, как прежде: веселый, неунывающий, с доброй,
отзывчивой душой.
Время пощадило его. Степан был молод с виду, только голова совсем белая...
Еще на Груманте, в страшную голодную зиму, пошел он один добывать зверя
для больных товарищей, провалился в разводье и чуть не замерз; тогда и
поседели волосы у Степана. Небольшого роста, сухощавый, легкий на ногу, он
всегда успевал быть там, где нужны теплое, приветливое слово или
товарищеская помощь.
На четырнадцатый день скитаний разъяснило. Солнышко светило как-то
особенно весело. А дни и ночи опять стали морозные. Тела умерших
закоченели. Синие, с желтыми пятнами лица покойников неподвижно глядели в
звезды. Мертвые лежали голые, вплотную друг к другу. Одежду надели
оставшиеся в живых.
Давно умер Василий Зубов. Заблудившийся во льдах песец успел обкусать ему
нос и щеки... Песца мужики словили обманом и съели целиком вместе с
потрохами.
Едва сдерживая стоны, Алексей Химков полз к наторошенному по краям льду.
Он надеялся в тихий ясный день увидеть землю. Пересиливая себя, искусав в
кровь губы, юровщик забрался на вершину гряды.
- Ребяты, - не своим голосом вскричал он, - ребяты, берег!
Несколько мужиков из последних сил, на четвереньках поползли к торосу.
Химков лежал без сознания. Подползший к нему Степан долго оттирал товарища
снегом.