"Рафаил Бахтамов. Там, за чертой горизонта (Главы из повести)" - читать интересную книгу автора

- А ваше мнение, Шек?
- В школе я был убежден, что Дерри прав. Сейчас я понимаю, что никакого
вырождения нет. Но я хотел бы, чтобы меньше людей занимались стихами и
картинами, а больше техникой. Сейчас в инженеры палкой не загонишь. И потом,
мы почти не строим корабли дальнего космоса. Это мне тоже не нравится.
- А история с "Берегом"?
- Странно, но скоро все выяснится.
- Вы уверены?
Шек снисходительно улыбнулся:
- Роботы не ошибаются.
Темнело. Шек включил фары дальнего света. На поворотах машину качало,
тогда казалось, что это танцуют, тяжело переваливаясь, мохнатые ели.
- Далеко до города?
- Час с минутами. Сейчас мы выберемся на шоссе, слезем с воздушных
ходуль на старую добрую резину. Тогда будет скорость...
Через час, уже в городе, Шек спросил:
- Вы не передумали? Я бы мог пойти с вами.
- Спасибо, не нужно. Хочу побродить по улицам. Здесь я когда-то жил.
Боитесь, что потеряюсь?
- Не потеряетесь, но будет трудно. Все-таки многое изменилось.
- А может быть, Шек, я хочу, чтобы было трудно. Остановите, пожалуйста.
Превосходная поездка.
- Вы не обиделись... ну, из-за Бута Дерри?
- При чем тут вы! Виновата теория вероятности. Из одиннадцати поворотов
машина случайно угадала все одиннадцать. И после этого ее называют
теорией... Спасибо, Шек.

Когда-то он знал здесь каждую улицу. Город вытянулся вверх, но стал как
будто просторнее. В его время яростно спорили: улицы-коридоры или высотные
дома-одиночки (воздух, свет, кругозор). Улицы сохранились, хотя и сильно
размытые полянами-площадями. Они в самом деле были похожи на поляны.
Небрежно, почти случайно раскиданные по городу, они прятались за крутым
поворотом, неожиданно возникали среди ровного течения улицы. Здесь не было
ни асфальта, ни аккуратных дорожек желтого песка - просто земля, просто
деревья вокруг и запущенные тропинки, которые куда-то ведут.
Сам город, в сущности, изменился мало, это площади делали его
непривычным. Потом он вспоминал и сравнивал. Все это было: желтый дом из
Марсианской - Анин Архитектурный институт; серый обелиск в память первой
экспедиции на Юпитер... Исчезла гостиница на углу 2-й Лунной, огромное
здание Центра связи, шестиэтажный дом, где жил Володя Танеев. Вместо дома -
глыба красного камня с барельефами: память о полете, из которого никто не
вернулся. Других он почти не знал, а Володя был мало похож. Только губы
его - приподнятые по углам, острые.
Но это было потом - не в первый да и не во второй день. А в первый день
он вышел из машины с чемоданчиком (все его личное имущество), пересек
лесозащитную полосу и очутился в собственно городе. Машины тут не ходили,
всю ширину улицы занимали тротуары и движущиеся дорожки.
Часы показывали семь - солнце садилось, но светильники еще не горели.
По тротуарам текла густая толпа гуляющих. А движущиеся дорожки пустынны.
Изредка вырвется из толпы человек, пробежит по переходному мостику и