"Александр Бахвалов. Нежность к ревущему зверю ("Нежность к ревущему зверю" #1) " - читать интересную книгу автора

воплощает... Я вот кончил литературный, есть такой институт. Было нас там
несколько, тяготеющих отобразить в "великом и могучем" лик времени. Не менее
того. Наука-де заговорила по-новому, и нам следует, как некогда Александру
Сергеевичу, усовершенствовать отечественный глагол. Им-де, обтесанным на
новый лад, сподручнее будет жечь сердца людей. Как программка? А вот нового
у нас набралось на одну освистанную и ныне прочно забытую книжицу рассказов,
напичканную студенческими "речениями"... Ну, засим получил я диплом о
прохождении литературных наук, был направлен в газету, стал разъезжать по
всей великой малой и белой Руси, и тут-то вся моя жеребячья умственность
улетела к чертям собачьим, потому как душа по-прежнему проживала в дедовском
языке... И для каждого более всего на свете, более всех примет электронного
века значат приметы любви к родной юдоли... Если ты не окончательно
затруханный сукин сын...
Впервые человек в сером свитере показался Лютрову взволнованным. Он
снял сильные очки в черной оправе и принялся сосредоточенно протирать их.
- Вы правы, - заговорил он, - чем богаче язык, тем меньше сопротивления
оказывает сознанию окружающее... Архиглупо почитать за отсталую народную
речь, так дружно, в ладу живущую со всем, что есть на земле... В это нужно
уверовать, как в руки матери.
После этой беседы Лютров спросил Сергея о человеке в сером свитере:
- Кто он?
- Не знаешь?.. Ну, да ты тогда не занимался тяжелыми машинами. Это
конструктор, начальник отдела. Руководил разработкой механизмов подвески
ядерных бомб, был на испытаниях. И вот не уберегся. Болен. Сильно - поражено
горло: под свитером следы трех операций. Ему голову поднимать трудно, как на
гильотине побывал.
Вскоре этот человек исчез, и Лютров так и не успел узнать, что с ним
случилось.

...Хозяйскими делами Сергея ведала его мать, грузная, строгая старуха,
по-крестьянски в открытую гордившаяся сыном. Когда она видела Лютрова с
Сергеем, принималась сетовать на несуразность их холостой жизни:
- Пора бы уж! В холостяках-то так набалуетесь, никакая девушка не
глянется. Чего ждать? Мужики вы, что ты, что Серенька - как дубы, эвон
какие! Какого рожна ждать?
Они обещали ей сыграть свадьбы вместе, в один день, как то получилось у
сестер Сергея, Веры и Надежды.
Но не женились ни вместе, ни порознь. Возраст ли мешал без
предубеждений относиться к девушкам или не случилось в их жизни какой-то
главной встречи? Трудно сказать. А в молодости, может быть, больше других
любили крылья и, как все одержимые, глядели на заботы вне призвания как на
никчемные, не стоящие особого внимания.
Как бы то ни было, Лютров не находил изъянов в прожитых годах и никому
не завидовал. Он никогда не сомневался, тот ли путь избрал, тому ли делу
отдал жизнь. Обернись все заново, и он снова сядет за письмо командующему
округом, чтобы попроситься в летное училище, как он это сделал после призыва
в армию в 1944 году. Овладев полетом, он поймал свою жар-птицу и ревностно
берег ее, не мог позволить чему-либо случайному посягнуть на его работу. В
ней все, весь он. Он не хотел большего, ему не нужно было другого кресла,
кроме катапультного, он не мог лишиться того, что давали ему крылья. Еще