"Александр Бахвалов. Нежность к ревущему зверю ("Нежность к ревущему зверю" #1) " - читать интересную книгу автора

выражений - от растерянности до бешенства.
- Кого не приглашают, тому нечего повторять, - медленно произнес
Лютров.
Не умея сменить "повторите, как вы сказали!" на равнозначное,
угрожающее, Юзефович наливался синевой и, как плохой актер, ждал наития.
- Брось выпендриваться, Юзефович, - донесся из тишины спокойный голос
Сергея Санина, - не будь хитрее теленка...
Спектакль был испорчен.
Бывший фронтовик со следами тяжелых ожогов на лице, имеющий больше
орденов, чем Юзефович пуговиц, Санин в глазах будущего и. о. начальника
комплекса был не чета Лютрову. И Юзефович сменил окраску: все еще
недовольно, но явно в другой тональности, он покачал головой и удалился. А
Лютров вдруг до пронзительности ясно понял душу Санина: случись, он
загородит тебя от удара, от пули, себя в первую очередь подвергнет
смертельной опасности и при этом не будет считать, что совершил что-то
необычное...
После больших и малых событий 1953 года Лютров все чаще встречался с
Саниным, и мало-помалу Сергей увлек его в разноликую жизнь Энска, своего
родного города.
Давно ли все это было? И грустно и весело вспоминать... Это был
маленький буйный мирок, кипящий настроениями, голосами и жестами. Люди
приносили с собой по яркому лоскуту от мыслей, красок и событий большого
города. И кого только не заносило к Санину... Иногда захаживал известный
поэт, имевший обыкновение после двух рюмок поносить на чем свет стоит всю
современную поэзию чохом, включая и собственные опусы, и со слезами на
глазах декламировать лермонтовское "Выхожу один я на дорогу".
Тучный сатирик, друг поэта, подарил Лютрову тонкую книжицу злых
фельетонов, озаглавленную "Соль по вкусу". Лютрова поражало в этом человеке
ни в ком ранее не замеченное умение говорить о сложном свободно и легко.
Казалось, этот человек был умнее, опытнее, на порядок больше вобрал в себя
всех тех едва приметных, скрытых от поверхностного взгляда примет жизни,
которые открываются только очень пытливым, глубоким людям.
- У вас забавная привычка глядеть на людей, - говорил он Лютрову. - Вы
всегда над людьми, над их хлопотами. На земле с вами ничего не случается?..
Умеют молчать или умные, или стеснительные люди. Вы умный человек?..
Его вопросы казались странными, но он не рисовался и говорил только то,
что хотел сказать.
В последнюю зиму к Сергею несколько раз заходил человек в сером свитере
с высоким воротником. "На шум", как он говорил. Сам же был немногословен и
чаще всего играл в шахматы. У него было постоянное место у окна, где стоял
маленький столик. Говорил он не поднимая головы, даже когда беседовал с
сидящим напротив сатириком. Этому не составляло труда играть в шахматы и без
всяких усилий рассуждать о том, что сделалось предметом разговора. В своем
партнере он обретал идеального слушателя.
- В наше время всяческих проповедей, - рассуждал сатирик, - ссылки на
сдвиги в сознании из-за рождения кибернетики и атомной энергии не более чем
литературная эстрада, беллетристика душевных аплодисментов. Современен тот,
"кто обогатил свою память знаниями всех тех богатств, которые выработало
человечество", Кто способен ощутить мир сердцем Толстого, воплотить в себе
все, возвышающее человека... Никакая кибернетика сама по себе ничего не