"Николай Байтов. Проблема адресации" - читать интересную книгу автора

(она писала мне, я не отвечал) препятствовало мне купить читателей, а
другого рода гордыня: сложнейшая конструкция из различных оттенков
поэтического самочувствия, возникшая во мне сразу и на пустом месте, лишь
только я закончил и перечитал свое первое стихотворение.


28

Лишь на волне происходящего мы умеем, как на доске, подниматься выше,
чем мы есть. Нам не следует стыдиться: таков, по-видимому, замысел
мироздания. Мы используем очень многие распадающееся области для того, чтобы
усложнить и детализировать структуру своего поведения. Таким образом мы
пускаем ветви, как дерево или куст.
В горах росла вместе с елками жесткая арча, - я не знаю, как они
соседствовали. Арча совсем не пахла влагой. Кое-где попадались грибы -
бледные, на тонких качающихся от ветра ножках, с покатыми шлемовидными
шляпами. Страшноватые: никто их не ел и не курил...


29

Второй припадок последовал за первым на шестой день. Впоследствии эта
периодичность сохранялась почти точно: мажоранта была 6, часто бывало 5, два
или три раза - 4. Итак, за два года я должен был сочинить около 130
стихотворений. Где они все? - сейчас это мне не интересно. Длина их
варьировалась от двух строф до десятка. Ритм - в основном, на базе различных
ямбов. Содержание - сугубо лирическое. Многие из них я посвятил бы своей
невесте - честь ей и хвала! - если б она не обошлась со мной столь
неожиданно. Однако часто мне представлялись другие женщины - загадочные,
хотя и в самых похотливых позах, вызывающих желание взять ремень или кнут и
хлестать по нежно дышащему животу, голому или прикрытому короткой дразнящей
тканью, - хлестать с такой силой, чтобы они взвизгивали, вытягивались и
орали от наслаждения всю самую отчаянно-благословенную похабщину.
Ко второму припадку я был уже готов: чувствовал и ждал его приближение.
Итак, я решил никуда не отсылать, а сделать тайник, куда бы я мог приходить
и перечитывать, пока не найду адресата. И в своих дальних прогулках я набрел
на дуб с дуплом, столь похожим на живое, бесстыдно вожделеющее лоно, что
меня окатывала волна жара, когда я запускал руку по локоть и... - Но что
потом стало с этим первым тайником, я писал: меня выследили и подложили
туда. Это был шок, какого я всю жизнь забыть не могу.


30

Из милостивой подсказки Щудерека я понял, что, кроме платных, есть и
добровольные читатели, но их сложно найти: они, в отличие от первых, не
несут на себе никакого опознавательного знака. Наметанный глаз монастырского
старожила способен их различить, однако всегда есть риск. И если в
результате ошибки ты кого-то оскорбишь, и если, к тому же, человек этот
окажется влиятельным, то есть основательно вписанным в обширную и