"Анатолий Бакуменко. Придурок " - читать интересную книгу автора

Ему так, видно, хотелось, чтобы это было так, что пришлось улыбнуться
согласно, согласно кивнуть.
- Я так и знал!
"Ну что ты можешь знать, ну что ты можешь знать, Лешечка", - думал на
это Проворов.
"Странно, - думал он, - странно, но это так: всегда мужчина связан с
женщиной. Чем бы мужчина ни был занят, что бы он ни делал, но всегда вокруг
женщины, которые интересны ему, о которых он думает... или думал когда-то.
От которых он зависит..."
Да, он тогда полностью ушел в книги. Хотелось узнать то, что знали уже
другие, но что для этого читать, он не знал, а спросить стыдился, и шел
наощупь, шарахаясь из стороны в сторону средь книг и журналов. Шел случайно:
то находя какие-то тропы, то теряя их, но в голову что-то входило, что-то
складывалось там и начинало жить по-своему. И, вот странное дело, жизнь с
книгами не мешала ему продолжать существование в постоянных его "мычалках",
только ритмы и мелодии, может быть, стали замысловатей, но он не мог этого
ощутить, потому что "уход" или "улет" происходил помимо его воли и сознания.
Просто он вдруг понимал, что опять находился "там", потому что, к примеру,
шел по Пушкина и в следующий миг понимал себя уже у "Восхода" на
Комсомольской. А сколько времени занимал этот миг - кто ж его знает, он-то
"отсутствовал", он-то заметить не мог. Но быть в "мычалках", а иногда они
превращались уже в "мурлыкалки", было увлекательней, чем прежде.
Не понятно, как же это произошло, что он вдруг обратился и к статьям
Белинского "О Пушкине". Непонятно, потому что как-то это оформилось в
сознании ТЮЗовцев и не раз озвучено было, что то, что в школе изучается,
внимания не стоит. Но Пушкин был ему недоступен, и он искал путей к нему.
Хоть каких-то. Он же не глухой! Так почему же он не слышит Пушкина? Все
гений говорят, гений, а вы скажите, чем, почему он гений, в чем это
проявляется? Эта его гениальность? В чем она?
И ведь нужно было упорство и упрямство его ослиное, чтобы добраться до
восьмой статьи и начать хоть что-то чувствовать... или понимать? Хоть
что-то...
Но ему повезло: у Али увидел он книжечку Марины Цветаевой "Мой Пушкин".
Эта книжечка была о Марине Цветаевой, которая через Пушкина узнавала себя,
или Пушкина узнавала через себя, или мир узнавала через себя и Пушкина,
или... В этой книжечке было триединство - Мира, мира Пушкина, воспринятого
Мариной, и мира самой Марины.
Это было как раз то, что ему было нужно!..
"Море было большое". Кажется с этой фразы, разъясненной юной девочкой
Мариной, началось путешествие моего Проворова в мир поэзии и души - своей.
"Море было большое" - вспомнил! Было четыре часа утра. Бабушка осталась
у администратора оформлять документы, а они с внуком пошли на пляж. Они
только приехали. Пляж был нежного апельсинового цвета, немного розоватого, а
дальше было сплошное и огромное лазуревое зеркало моря. Огромное. И ни
ветерка. Покой...
Никого! Только море и они. А "море было большое".
Больше и лучше не скажешь. Они только вышли из-за домиков к пляжу,
и... - море было большое!
Да, это было тогда, и ему было пятьдесят четыре, а когда он стал уже
достаточно большим и ему было уже пятьдесят семь или пятьдесят восемь, а,