"Андрей Балабуха. Нептунова Арфа (Приключенческо-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

причем хитроумная Кора пригласила весь экипаж, благо условия пари
предусматривали такой обед, "какой она захочет". Получилось, надо
признаться, весьма неплохо... Пожалуй, именно в тот вечер Стентон впервые
обратил на нее внимание - не только как на первоклассного суперкарго.
- Хорошо, - сказал Стентон. - Посылка для тунцелова готова?
- Конечно, капитан. - Кора вышла из салона. Стентон последовал за ней,
невольно скользя взглядом по линиям ее фигуры и ощущая при этом волнение,
ставшее уже каким-то привычным, чуть ли не ритуальным. В сущности, ему надо
было только сделать первый шаг, в этом он был твердо уверен. И так же твердо
уверен он был и в том, что шага этого не сделает. Может быть, потому, что,
как и большинство мужчин, боялся сравнения, а Коре было с кем сравнивать.
Возможно, были и другие причины, о которых не подозревал и он сам. Главное
же - сейчас он не имел на это права. Потому что женщины не любят
неудачников - за тем, разве что, исключением, когда неудачники эти остро
нуждаются в сочувствии и жалости. Стентон же в них не нуждался. По крайней
мере, он старательно и успешно убеждал себя в этом.
Он быстро прошагал через весь коридор, бегом спустился по винтовой
лестнице на грузовую палубу "В" и распахнул дверь рубки.
Пассажиры на транспортных дирижаблях - явление почти исключительное.
Иногда это бывают сопровождающие при грузах, еще реже - какие-нибудь особые
представители различных ведомств, по тем или иным причинам не имеющие
возможности воспользоваться пассажирскими рейсами. И когда они появляются на
борту, их специально приводят сюда - позабавиться и посмотреть на реакцию.
Как правило, реакция, увы, не страдает разнообразием: нервная икота, легкий
сердечный приступ... И неудивительно: сразу же за овальной металлической
дверью начинается ничто, по которому, однако, спокойно расхаживает экипаж и
в котором свободно висят пульты, штурвалы, кресла... Даже опытным пилотам,
впервые попадающим на дирижабли, стоит некоторого труда преодолеть
психологический барьер и шагнуть на абсолютно надежный и бесподобно
прозрачный пол рубки, незаметно переходящий в стены. Зато здесь
действительно чувствуется полет - не то что в тесной кабине самолета или
ракеты. Ты висишь на высоте трех-пяти километров, нет ни вибрации, ни рева
двигателей, и земля плавно скользит под тобой, земля близкая и прекрасная, а
не та, далекая и почти чужая, какой представляется она со стационарной
орбиты...
Бутч Андрейт оторвал лицо от нарамника умножителя и обернулся к
командиру:
- Есть. Вот он, голубчик. По дальномеру - двадцать две мили.
Стентон кивнул:
- Давно пора. И так мы уже выбились из графика... Кой черт его сюда
занесло! Тридцать с лишним миль от точки рандеву! Ты связался с ним, Джо? -
обратился он к радисту.
- Только что. Капитан приносит извинения. Они готовы.
- Хорошо. Заходи на подвеску, Бутч.
Стентон подошел к своему креслу и сел, положив руки на подлокотники: по
традиции посадку всегда осуществляет второй пилот, и Сидней всем видом
показывал, что происходящее его не касается, он просто любуется панорамой
океана. В кресле справа Бутч Андрейт положил руки на штурвал. Горизонт
медленно и плавно пополз вверх - совсем немного, настолько, что дифферент на
нос почти не почувствовался. Молодец, подумал Стентон, на постепенной смене