"Дмитрий Михайлович Балашов. Великий стол (Роман, Государи московские, 2)" - читать интересную книгу автора

жатве, толковали на сходбищах, дотолковывали дома, по избам. И хозяйка,
посажав на деревянной лопате хлебы в чисто выпаханную печь, разогнувшись и
оборотя потное чело к хозяину, - что сейчас вступил в избу и, слив на руки
из медного рукомоя, обтирал рушником задубелые ладони, - спрашивала,
заботно заглядывая в красно-коричневое, в крепких морщинах, мужево лицо:
- Как, Микитушко, ноне порешат со князем-то?
И тот, прокашлявшись и озря привычное жило свое, поделенное надвое
печным дымом - низ янтарный, отмытый хозяйкою, верх, чуть выше стола,
аспидно-черный, бархатный, уходящий ввысь, к черному, еле различимому
потолку из круглого накатника, - отвечал бабе и сынам, что тоже сторожко
сожидали слов родительских:
- Ноне, мать, тверскому князю надлежит!
И старик отец, недужный уже не первый год, хрипло поддакивал с
полатей:
- Михайло-то, Михайло прямой князь! Дюденя, вишь, не забоялси!..
Густой булькающий хрип перебивал окончание речи деда, а
внук-подросток уже звонко орал, выбегая из избы, соседскому Петюхе:
- Батя молвит, Михайло Тверской будет нонече князем великим!
Так думали мужики.
И боярам казалось, что за Михайлой ноне крепче всего. Недаром все,
кто служил Андрею из пришлых великих бояр, во главе с Акинфом Великим, не
куда инуды и не вразброд или порознь, а все, скопом и кучею, поехали в
Тверь, под сильную руку тамошнего князя. Впервые так сговорчиво и одною
думою, впервые так соборно решала Владимирская земля.
И - как оно еще поворотится у ордынского хана! Но земля хотела и
ждала себе сильного и справедливого главы. И всем и по всему: по доблести,
явленной в боях, по уму и справедливости, по силе и значению, даже и по
тому, как в самом сердце земли, на скрещении всех путей торговых стояла
богатая Тверь, - по всему решительно самым достойным, единственным и
бесспорным великим князем должен был стать Михайло Ярославич Тверской.
Итак, еще до ханского решения, до приговора Тохты, створилось и в
молве и в воле утвержденное соборное решение: земля приняла Михаила.
Не согласен был лишь один человек - Юрий Московский.


ГЛАВА 1

- По тебе, дак мне и Переяславля нать было ся лишить! - бешено
выкрикнул Юрий.
- Переславль батюшке даден в вотчину и род, - упрямо возразил
Александр, - то все по праву!
От тщетных стараний казаться спокойным у него непроизвольно ходил
кадык и дергались желваки рта. Он вскидывал подбородок и, страшновато
обнажая белки глаз над зрачками, сверху вниз (был выше Юрия) сверкал ими в
ненавистное сейчас лицо брата. Худой и мосластый, со смешной редкой
бородкой, Александр, однако, статью и означенной уже шириною плеч, а
больше всего повадкою напоминал, сам о том не зная, великого деда своего,
Александра Невского, который жил так давно уже и так давно умер, что живых
памятух, затвердивших его облик, почитай, уже и не осталось на Москве.
Было душно. Настежь раздвинутые слюдяные оконницы почти не давали