"Дмитрий Михайлович Балашов. Отречение (Роман) (Государи московские; 6)" - читать интересную книгу автора

на ум слова древней повести, которую когда-то сам читал детям...
Родовые права и соборное единение русичей. Воля и доброта. Власть и
отречение. Где истина? И достижима ли она в мире сем?
Он вновь обратил тускнеющий взор к иконам. Передрассветный пурпур
"Софии - Премудрости Божией" новогородского письма притек в очи. Пурпур
зари грядущего единения рождаемой в муках новой, залесской Святой Руси!
Отемнело. Серыми клубами, затягивая померкший окоем, шли по небу
гонимые пронзительным ветром, тяжкие, беременные снегом облака.
Надвигалась зима.


ГЛАВА 2

Со дня смерти старого суздальского князя Константина минуло пять лет.
Протекли события, о коих речь уже велась в книге иной, и ежели бы не
ордынский ужас, означивший начало крушения монгольской державы на Волге,
то все иное возможно бы было почесть теми мелочами удельных споров и
борьбы самолюбий, коими заполнена ежедневная история человечества.
Но уже достигала, уже достигла Руси иная, грозная волна, и первый ее
тяжкий удар, качнувший золотоордынский престол, заставил отозваться дрожью
весь улус Владимирский.
После того как была зарезана царица Тайдула, наступила "великая
замятня": два десятилетия смут и переворотов, когда иной из очередных
ханов из Синей Орды успевал просидеть на престоле Сарая всего несколько
дней.
Волна эта шла издалека, охватывая все области, где еще недавно
безраздельно хозяйничали татары.
В далеком Китае, где монгольская династия губила саму себя, будущее
решалось в кровопролитных сражениях повстанческих и разбойничьих армий.
Крестьянский вождь Чжу Юань-чжан, разгромив в четырехдневном бою своего
главного соперника, объявил себя императором и вскоре воссоздал новую
китайскую династию Мин.
Рушилась монгольская власть в Персии. На очереди было возрождение под
властной рукой Тимура хорезмийского султаната.
Рушилась, точно половодьем съедаемая турками-османами, Византийская
империя.
Стремительно росла Литва, поглотившая уже почти всю Киевскую Русь.
Круговерть военных катастроф захлестывала и западный мир, хотя то
были события иного внутреннего наполнения и исход их был иной, но они
отнимали у Запада возможность вмешаться вооруженной рукой в дела Восточной
Европы, подкрепив католическое наступление силой меча. Уже совершилось
сражение при Пуатье, низринувшее Францию, и кто бы мог предвидеть
растянувшуюся на столетие войну и крестьянскую девушку Жанну д'Арк,
бросившую призыв: "Прекрасная Франция!" - означив то, за что стало можно
умирать и сражаться, и тем воскресившую сильнейшее государство Западной
Европы.
Еще стояла в обманчивом величии Чехия, ставшая при Карле I центром
Германской империи. И тоже - кто мог предвидеть, что час славянского
терпения истек, кто мог предсказать проповедь Гуса, Яна Жижку, таборитов и
чашников, отчаянный героизм пражан и трагедию Белой Горы?