"Дмитрий Балашов. Степной закат (Святая Русь, часть восьмая) [И]" - читать интересную книгу автора

- Дак вот! Коли и не любо тебе, все одно, выслушай! - настойчиво
продолжил Иван Федоров. - Илларион тот князю самому баял. Там и о жидах
много, чтобы, значит, не пущать их на Русь, ну и прочее... Но главное-то
вот в чем: сперва приходит закон, власть. Но она мертва, как первая жена у
Иакова, Лия. Без главного мертва, без любви. А потом уже благодать, как
Рахиль. И благодать выше закона, ибо в ней - любовь. Как-то так, словом.
Ну и... Станем мы тут гнобить сперва новгородцев, потом суздальцев,
рязанских, и там еще не ведаю кого... Да ту же мерю, мордву, весь... сам
же баешь - Москва! Дак, стало, все и перейдут под руку Москвы!
- И татары? - с усмешкою вопросил Упырь.
- Да, и татары, ежели разобьем Орду! И черкасы там, аланы, яссы енти,
што на Кавказе, и всякая северная самоядь. И на то все надобны нам законы,
такие, в каких будет признано, што можно, а чего нельзя. И штобы не
обижать никоторого людина и никакой язык, сущий на Руси. Погодь! Дай
досказать! - остановил он взвившегося было Упыря. - Иначе с расширением
государства Московского будет расти и гнет властителей, а значит, и
возмущение будет нарастать. Подспудное сперва, незримое глазу. Обиды,
злоба учнут множить и множить, и когда-то, - не при нас с тобою, при
правнуках каких, произойдет взрыв, все восстанут на Русь! И кончится наша
власть, да што, и нас самих кончат!
- Ну и... выход-то в чем? - уже не возражал, спрашивал Пашка.
- Выход? Не ведаю сам, но, верно, надобно, чтобы в законе
признавалась совесть, как-то так! Ну и штоб кажный служил и по заслугам
мог получать награждение и чин по службе, как было в Чингизовой Орде.
- Складно баешь, Иване! - возразил Пашка Упырь раздумчиво. - Оно
вроде у нас так и есть: татары вон в нашу службу идут... Ну, а всех
вообче... Не ведаю! Как бы и нас самих, русичей, с такой-то повадой не
оттеснили от власти той! И не смей никоторого пальцем тронуть... Нет,
што-то у тя не получаетце с твоим Илларионом. Благодать благодатью, но и
власть нужна. Твердая! - Упырь сжал кулак. - Иначе никто тя и слушать не
станет! У монголов вон, при Чингизе ихнем, яса была, закон: срать сядешь
близ юрты, и то смерть! А уж побежать в бою - не моги и помыслить такого!
Ну и побеждали! А што по заслугам... И то верно, всякого звания людин мог
выслужиться у их! И принимали всякого! Зато где они теперича, монголы те?
Переженились на половчанках да булгарынях, да русских баб набрали...
- Русскими не стали, однако!
- Не стали, а и свое позабыли! Ясак, бают, в Орде не мунгальский уже,
а половецкий. Татарским теперь зовут. То-то вот и оно! Будешь тут с
любовью, да тебя же и съедят...
- И все-таки своих, русичей, обижать...
- Да какие новогородцы русичи! Слава одна! Все другое у их! Вона, и с
митрополитом нашим не хотят дела иметь!
- Так у тя и рязане, и тверичи не русские!
- Не московляне, однако! - возразил Упырь.
- Не московляне пока... Я ж о другом говорю, о том, когда воедино
сьединимси, все станем Московская Русь!
- До той поры нам не дожить, Иван!
- Дак без любви, без благодати той, и не доживем! Вона как ты с нашим
хозяином!
- Да што! Коня я, однако, оставил ему, - возразил Пашка, - и корову!