"Дмитрий Балашов. Степной закат (Святая Русь, часть восьмая) [И]" - читать интересную книгу автора

оплеух и удар под дых.
- Цьто кинул, кинул цьто?! - орал ему, тряся за ворот, какой-то
мужик.
- Дорожную грамоту княжью! - отвечал Иван, сплевывая кровь. - По
которой коней получали! Спроси, вона мои молодцы, подтвердят! А за то, что
руку поднял на княжого посла, мало не будет!
- Тут-то ты зачем? - возразил мужик.
- Да вы же и приволокли! - выкрикнул Иван. - Пошто, иначе, мне бы
тута быти?!
Мужик смачно врезал Ивану еще раз по скуле (свиток, корчась, догорал
в глубине, теперь уже ничего не прочтут!), помедлил мгновеньем.
- Концять, цьто ле? - деловито осведомились у него над ухом, и у
Ивана невольные холодные мураши поползли по всему телу.
- А! - непонятно возразил старшой и махнул долонью: - Максима мы
вецем концяли, яко переветника, а ентих... Вони больше! Выкинь!
Тут же, ощупав карманы и отбрав кошель, его с кметями подтащили к
порогу и прямо-таки выкинули в снег.
Избитые, пешие, кое-как добрались они до своих, до давешней сторожи,
и, чего-то съев и чего-то выпив, разыскавши каких-то коней, поскакали
назад.
Иван плохо помнил обратную дорогу. Где-то спали, зарывшись в сено,
где-то меняли коней... Наверно, хорош был вид у Федорова, ежели княжеского
рынду, глянувшего ему в лицо, шатнуло посторонь.
Куда-то вели. Плескали в лицо водою. С заплывшими глазами, с
разбитыми губами, непохожий сам на себя, предстал он наконец перед князем
Василием.
- Вина моя! - сказал. - На глазах убили! Ничего содеять было нельзя!
- Грамота где?! - По напряженному взору великого князя понял, что,
попади грамота в руки торжан, и ему, Ивану, несдобровать бы было.
- Сожог! - отмолвил. Князь продолжал глядеть оцепеневшим блистающим
взором. - В хлебную печь кинул! По счастью, в поварню заволокли! - пояснил
Иван, не ставши рассказывать уже, как искал ее на дворе, в гуще тел, на
кровавом снегу, только теперь изумившись тому, что нашел-таки!
У Василия как отпустило: опали плечи, помягчел взор.
- Точно сгорела?
- Сам зрел!
- Ну иди! - разрешил князь. - Тебе сейчас не до похода, чую.
Отоспись, в бане выпарься. А ратных в Торжок посылаю тотчас! Надобно
проучить! - высказал он с угрозою. И по отемневшему взору молодого князя
понял Иван, что торжичанам пощады не будет.
Так началась, растянувшаяся почти на год, новая война с Новгородом.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Московская рать вступила в Торжок без боя. Новгородцы опять не дали
помочи своему пригороду, а без того, понимали торжичане слишком хорошо,
противу Москвы им было не выстать. Да и угар первых дней прошел, убийство
Максима оттолкнуло нарочитую чадь от черни, поползли толки, слухи, начался
разброд, и московитам, вступившим через занятые своею сторожей ворота,