"Джеймс Грэм Боллард. Последний берег" - читать интересную книгу автора

гребень. Полузанесенные песком, валялись тут останки старого бульдозера,
мотки колючей проволоки и двухсотлитровые бочки. Травен медленно добрел до
дюны. Уходить от этой безликой песчаной опухоли не хотелось. Он потоптался у
ее основания, затем сел в начале неглубокой расселины под выступом скалы.
Отряхнув одежду, Травен терпеливо смотрел на концентрические дуги,
составленные из бетонных кубов.
И только минут через десять он заметил, что за ним кто-то наблюдает.

Забытый японец

Труп, чьи глаза смотрели на Травена снизу вверх, лежал слева от него на
дне расселины. Это был мужчина средних лет, коренастый; он лежал на спине,
прижав ладони к вискам, словно рассматривал что-то в небе, а голова его
покоилась на подушке из камней. Одежда на нем истлела, облепив его как
саван, но поскольку на острове не было даже мелких хищников, плоть прекрасно
сохранилась. Лишь кое-где, на сгибе колена или на запястьях, просвечивали
сквозь тонкий пергамент кожи кости, но лицо сохранило все свои черты - тип
образованного японца. Разглядывая крупный нос, высокий лоб и широкий рот,
Травен решил, что это скорее всего врач или адвокат.
Удивляясь, как тут оказался труп, Травен сполз в расселину.
Радиационных ожогов на коже японца не было - значит, он попал сюда лет пять
назад или даже меньше. Да и одежда не походила на форменную - едва ли он
тогда из какой-нибудь военной или научной группы.
Рядом с трупом, слева, лежал обтрепанный кожаный футляр - планшет для
карт. Справа - останки рюкзака, из которых выглядывали фляга с водой и
маленький походный котелок.
Травен заскользил вниз по склону, пока его ноги не уперлись в
растрескавшиеся подошвы ботинок японца. Голод заставил его на мгновение
забыть, что тот специально выбрал расселину, чтобы умереть. Он протянул руку
и выхватил из рюкзака флягу: на самом дне плескалось немного ржавой
жидкости. Травен в несколько глотков выпил безвкусную воду, и растворенные
металлические соли осели на его губах и на языке горькой пленкой. В котелке,
кроме чуть липкого осадка высохшего сиропа, ничего не оказалось. Травен
соскреб его краем крышки и принялся жевать смолистые чешуйки - они
растворялись во рту с почти одурманивающей сладостью. Спустя несколько
секунд у него даже голова закружилась, и он привалился спиной к камню рядом
с трупом. Незрячие неподвижные глаза японца взирали на него с состраданием.

Муха

(Маленькая мушка, которая, по мнению Травена, последовала за ним в
расселину, жужжит теперь у лица мертвого японца. С некоторым чувством вины
Травен наклоняется, чтобы убить ее, но вдруг осознает, что, возможно, этот
крохотный страж долгое время был единственным другом японца, а в качестве
компенсации питался богатыми выделениями из его пор. Осторожно, чтобы
случайно не повредить мушки, Травен приглашает ее сесть к нему на запястье.)
Доктор Ясуда. Благодарю вас, Травен. В моем положении, сами
понимаете...
Травен. Конечно, доктор. Прошу прощения за то, что пытался ее убить -
знаете, врожденные привычки... От них не так-то просто избавиться... Дети