"Джеймс Боллард. Тысяча грез Стеллависты" - читать интересную книгу автора

Некоторые дома здесь буквально населены призраками. Мало кому захочется жить
с призраком Глории Тремэйн. Это не так просто.
Я остановился, не дойдя двух последних ступеней.
- Глория Тремэйн? Мне казалось, вы сказали, что дом принадлежал Эмме
Слэк, и никому больше?
- Так оно и есть. Ее настоящее имя Эмма Слэк. Я не хотел вам говорить,
хотя всем в округе это известно. Мы особенно не распространяемся об этом,
когда предлагаем дом. Иначе никто не согласится даже войти в него.
- Глория Тремэйн? - с интересом воскликнула Фэй. - Это не та ли
кинозвезда, что застрелила мужа? Кажется, он был известным архитектором. Да
ведь ты сам участвовал в том процессе! Помнишь?
Пока оживленная Фэй задавала свои вопросы, я повернулся и посмотрел на
залитую солнцем лестницу, ведущую в гостиную, и вспомнил все, что было
десять лет назад: нашумевший процесс, ход которого, а затем приговор, как бы
подвели черту и ознаменовали конец целого поколения беспечных и
безответственных людей, баловней судьбы эпохи процветания. Хотя Глория
Тремэйн была оправдана, все знали, что она спокойно и хладнокровно
выстрелила в своего мужа, архитектора Майлса Ванден-Стара, выстрелила, когда
он спал в своей постели. Лишь талант и красноречие адвоката Дэниела Хаммета,
помощником которого я, начинающий тогда адвокат, был на процессе, спасло ее
от возмездия.
- Да, помню, я участвовал в защите. Это было так давно. Подожди меня в
машине, детка, - быстро сказал я Фэй. - Мне надо кое-что уточнить.
И прежде чем она опомнилась, я уже взбежал по лестнице на террасу и
захлопнул за собой стеклянную дверь. Лишенные жизни белые стены, кольцом
охватывающие бассейн, казалось, доставали до неба. Вода в бассейне застыла
как остановившееся время. Заглянув в ее темную глубину, я увидел внизу
ждущих меня в машине Стамерса и Фэй. Они напоминали кадр из моего будущего.

* * *

...Все три недели, что длился процесс, я, сидя за адвокатским столиком,
находился всего в нескольких шагах от подсудимой. Как и многим из
присутствующих в зале суда, мне надолго запомнилось ее лицо, похожее на
маску, и сосредоточенный взгляд, устремленный на дававших показания
свидетелей - ее шофера, полицейского врача, соседей, услышавших выстрел. В
ее глазах не было ни тени каких-либо эмоций, отклика на происходящее. Она
напоминала сверкающего паука, которого пытаются призвать к ответу его
жертвы. Они нить за нитью рвали паутину, в центре которой она сидела,
невозмутимо и спокойно, предоставив адвокату самому выходить из создавшегося
положения. Она оставалась все той же "Снежной королевой", образ которой не
сходил с экранов мира вот уже пятнадцать лет.
Пожалуй, эти невозмутимость и спокойствие и спасли ее в последнюю
минуту, поставив в тупик и обескуражив присяжных. Я же, признаться, к концу
третьей недели утратил всякий интерес к судебному разбирательству.
Разумеется, я помогал Хаммету находить нужные справки и документы, а
главное, то и дело по его просьбе с шумом открывал и закрывал его красный
фанерный чемоданчик (прекрасное средство, утверждал Хаммет, отвлечь в нужную
минуту внимание присяжных). Сам же я не сводил глаз с Глории Тремэйн,
пытаясь найти хоть какой-то человеческий изъян в этом лице-маске, понять,