"Сергей Балмасов. Иностранный легион " - читать интересную книгу автора

начальство отчаянно пыталось удержать их в Иностранном легионе - Гранье и
Ахмед-Бела были вынуждены подписать очередные пятилетние контракты, которыми
им заменили наказание за специально подстроенную пропажу казенного
имущества. Естественно, что и традиции в Легионе были соответствующими -
даже среди самих легионеров процветало воровство... Честь русских была
спасена, но проблему внутри самого Русского легиона это не решило. Поэтому
французское командование, зная про недовольство русских легионеров
французской формой, предложило компромиссный вариант - русские надевают
французскую форму с русской символикой. Однако это дало почву большевикам
снова попытаться взять верх над чинами Русского легиона. В батальонах было
заметно волнение.[128] Большевики-агитаторы говорили, что французы обманули
их, что они теперь будут служить, как в Иностранном легионе, 5 лет и
большинство из них Родину уже не увидят. Видя это, 13 мая 1918 г. полковник
Балбашевский неосторожно сказал перед строем легионеров о том, что не
желающие воевать могут выйти из Русского легиона. Это послужило
дополнительным стимулом к волнениям, поскольку запись в Легион была
единственным способом избежать каторги в Африке. Выйти же из Легиона до
конца войны было невозможно в силу заключенного контракта. Рядовые легионеры
поняли это по-своему, и глухое недовольство русским и французским
командованием сохранялось. В конце мая 1918 г. немцы начали новое
наступление под Суассоном и 30 мая того же года Французский иностранный
легион и Русский легион в составе Марокканской дивизии вновь бросили в бой.
Положение Франции было тогда отчаянным - оборона ее расползалась буквально
на глазах - немцы бросили в бой все свои силы, пытаясь разбить ее до подхода
главных сил американцев. Снова Легиону досталась сомнительная честь спасать
ценой гибели сотен своих питомцев "прекрасную Францию"!.. Русские
легионеры-новички соревновались в доблести с "ветеранами". Подружились они
тогда особенно с неграми, аннамитами, арабами и бельгийцами - самыми
ущемленными нациями Легиона. Такая дружба сильно помогала в боях.[130]
Марокканскую дивизию, бросив под Суассон, выставили на защиту Парижа, где
она упорно оборонялась сразу против трех немецких дивизий, усиленных
артиллерией особой мощности. Особенно упорные бои завязались на участке
обороны полка зуавов на плато Вобюэн. Рота Русского легиона здесь находилась
в резерве этого полка и была брошена в бой тогда, когда, казалось, уже ничто
не может остановить атакующие волны немецкой пехоты... И все же 150 русских
легионеров сделали чудо, остановив и опрокинув немцев. Платой за это стала
потеря убитыми и раненными, по меньшей мере, сотни русских, многие пропали
без вести... Очевидцы особенно отмечали мужество подпоручика Руднева и
доктора Зильберштейна, попавших в плен; убитого поручика Орнатовского и
раненых - капитанов Разумова, Иордана и поручика Васильева.[131] Очевидцы
также свидетельствовали о доблести подпрапорщика Дьяконова, который был во
время контратаки тяжело ранен несколькими пулями в живот, грудь и руку.
Из-за огромного превосходства немцев 1-я рота 1-го батальона Русского
легиона отходит, пробивая себе дорогу прикладом и штыком. Враг нажал так
стремительно, что времени, чтобы вынести Дьяконова с поля боя, не было.
Отходившие последними легионеры видели, что Дьяконов не растерялся и,
согласно донесению, "собрав вокруг себя столь же тяжело раненных, как и он
сам, названный подпрапорщик составил из них команду, огнем которой прикрывал
тыл своей роты, облегчая тем ее отход".[132] К сожалению, нигде больше
сведений о судьбе Дьяконова и его группы получить не удалось - по всей