"Сергей Балмасов. Иностранный легион " - читать интересную книгу автора

сохранить 1-й батальон Русского легиона, Доган просил прислать ему 200
русских волонтеров из Лаваля для его пополнения. Кроме того, он же предложил
не распылять русских по маленьким "легиончикам", а собрать в одну часть.
Поэтому-то и было решено прекратить дальнейшее формирование Русского легиона
в Италии и направить его чинов в Русский легион во Франции.[122] Надо
сказать, что после известия об Октябрьском перевороте 1917 г. в России
русские волонтеры, служившие в 295-м пехотном французском полку под
Верденом, как и русские, служившие во французских частях на итальянском
фронте, взбунтовались. Французы подавили эти выступления, ударив по русским
с тыла из пулеметов. Во время этих выступлений пострадало до 1 тысячи
человек.[123] Оставшихся русских бунтарей увели из французских частей, в
которых произошли выступления русских, и сосредоточили их в "Русском легионе
в Италии", одели в итальянскую форму и предназначили для опасной службы при
артиллерийских парках на передовых позициях. Один из таких товарищей погиб
от разрыва гранат, начиненных газом, т. к. не мог получить защитной маски. В
Лавале тогда было своеобразное депо Русского легиона. Там же находились
отпускники, больные и раненые легионеры и его резервы. Большевики,
отрабатывая полученные от немцев на революцию деньги, "обложили" Лаваль по
полной программе, охотясь за каждым легионером, пытаясь путем агитации
разложить это подразделение и свести его военное значение к нулю. Доходило
до того, что в Париже и других крупных городах большевистские агитаторы
дежурили на вокзалах, выслеживая ноходящихся в отпуске легионеров. В
значительной степени Легион пополнили тогда за счет "русских африканцев", не
желавших умирать на каторжных работах... Среди них были и офицеры младшего
звена вместе со своими вестовыми, например, офицер и его вестовой
Герасимовы, сначала записавшиеся во 2-ю категорию, но потом подавшие рапорт
о переводе в 1-ю.[124] Было и наоборот, когда французы насильно записывали
вестовых и денщиков вместе с офицером-добровольцем в 1-ю категорию, в то
время как солдат желал попасть, как, например, ефрейтор Абель Надзирадзе, во
2-ю.[125] Это было сделано французами официально, по распоряжению высших
военных властей Франции, согласно приказу которых все денщики должны были
следовать туда, куда отправлялся их офицер.[126] В то же время отдельные
офицеры 1-й категории, отправленные сопровождать солдат самой "тяжелой", 3-й
категории, к месту каторги в Алжире, например, штабс-капитан Бобровский и
прапорщик Потапов, обязанные вернуться в Русский легион, отказались это
сделать и наравне с солдатами отбывали каторжные работы.[127] Один из
русских легионеров так описывает доукомплектование: "...получили пополнение.
Во второй взвод пришло шесть человек: трое русских - куртинец Степаненко,
курновец Воркунов и Вишняков с Салоникского фронта. Все, конечно, из
Северной Африки. Трое остальных были: Карл Шмютке - немец из уголовников,
много лет прослуживший в Иностранном легионе и возвратившийся из госпиталя
после ранения, Хуан Маноло - испанец, старый контрабандист, и бельгиец Андрэ
Фламье". Были в Легионе и французы, а также североафриканские берберы. Среди
них почти исключительно были уголовники со значительным процентом убийц.
Так, один из них, по "фамилии" Гранье, происходил из среды
люмпен-пролетариата: "...Где он только не был, чем только не занимался, пока
"нечаянно" не ухлопал своего хозяина, который позволил себе его ударить... А
там - тюрьма, даже виселица грозила... Выручил Иностранный легион". Бербер
Ахмед-Бела также убил своего хозяина. Первый служил в Легионе 10, а второй -
7 лет. И, несмотря на такое уголовное прошлое своих подопечных, французское