"Сергей Балмасов. Иностранный легион " - читать интересную книгу автора

особенно выгодно: в этом случае человек попадал в кабалу на 5 лет. Иначе
волонтер оставался на французской службе только до окончания войны с
Германским блоком. На этой почве у русского генерала с французами было
несколько яростных столкновений. Впоследствии это ему припомнят.[85] Вообще,
число русских легионеров увеличилась с 207 в декабре 1917 г. до 2080 человек
к марту l9l8 г.[86] Во французских военных архивах содержатся сведения, что
уже к марту русские подали несколько сотен заявлений о желании стать
легионерами.[87] Русские легионеры продолжали прибывать из арестантских и
рабочих рот вплоть до самого конца войны. Вот что написала в коллективном
прошении группа русских солдат в сентябре 1918 г.: "Мы сейчас трудимся в
поле, но думаем, что принесем больше пользы на фронте - и нашим союзникам, и
нашей Родине. Ведь мы - солдаты. Посему поскорее просим направить нас во
Францию, в Русский легион, чтобы мы могли исправить свою ошибку и помочь
союзникам, как помогали им ранее, не щадя своей жизни и помогая России".[89]
Следом за 1-м батальоном русских легионеров на фронт направили в бой 10
марта 1918 г. 2-й батальон Русского легиона из 270 человек под командованием
подполковника Еске, прикомандированный к 28-й французской дивизии. Посол
России во Франции Маклаков организовал пышные проводы Русского легиона,
собрал для этого деньги на подарки, которые были вручены нашим легионерам.
Надо отметить, что это был не последний случай проявления внимания со
стороны русской общественности во Франции к русским легионерам.
Неоднократно, в течение завершающего этапа Первой мировой войны в Париже и
Ницце русские и французские патронажные общества организовывали
патриотические благотворительные вечера, посредством которых легионерам
оказывалась моральная и материальная поддержка. В это же время проходило
формирование 3-го батальона Русского легиона, который пока состоял из одной
роты в 120 человек. С нетерпением ждали еще приезда из Салоник 4-го
батальона Русского легиона из 570 человек. Кроме того, 20 марта 1918 г. из
Африки вернулись 300 человек из числа "одумавшихся" куртинцев, посчитавших,
что лучше заслужить прощение в бою, чем сгнить живьем на каторге. Однако
многие из них остались в душе большевиками и ждали удобного момента, чтобы
вновь поднять бунт.[90] Батальонная организация Русского легиона мешала
включению в его состав полковников и генералов. Из-за этого многие из них
были вынуждены отказаться от зачисления в него. В то же время, при начале
формирования Русского легиона, в адрес русских офицеров со стороны французов
сыпались угрозы. Они сводились к тому, что если в течение 48 часов они не
выполнят безоговорочно все их требования - от записи в легионеры себя до
записи туда и своих солдат, то они будут разжалованы в рядовые. Это
автоматически вело к попаданию их в Иностранный легион, чего даже по строгим
французским военным законам нельзя было делать, а тем более в отношении
иностранцев.[91] Отобранные для "военной агитации" русские офицеры на начало
марта 1918 г. были направлены французами в деревни Майникайне, Рупан,
Мониписте, Туркохори и расквартированы в курятниках, свинарниках и сараях. В
это время французы их унижали самыми разными способами вплоть до того, что
ставили над ними контролерами простых переводчиков, причем это происходило,
несмотря на протест командования Русского легиона.[92] Всего здесь
содержалось не менее 119 офицеров от прапорщиков до полковников, 24 военных
чиновника и 2 священника.[93] Уже через две недели после прибытия первых
частей Русского легиона на фронт начальник 1-й Марокканской дивизии, генерал
Доган, 26 марта 1918 г. донес вышестоящему командованию о прекрасном