"Сергей Балмасов. Иностранный легион " - читать интересную книгу автора

впечатлении, которое произвели на него русские легионеры. При этом он просил
не препятствовать, как раньше, и даже поощрять направление легионерами своих
писем в Россию, надеясь, что они будут хорошей пропагандой у них на родине.
К 10 апреля 1918 г. все четыре батальона Русского легиона находились на
фронте, в том числе доформированный 3-й батальон полковника Семенова и
Салоникский батальон капитана Павлова, прикомандированный к 56-й пехотной
французской дивизии. К тому времени общая численность Русского легиона
составляла 51 офицер и 1625 солдат. Из них 446 человек были награждены
Георгиевским крестом России или Военным Крестом Франции. В то же время, по
свидетельству очевидцев, "в 5 раз большее число русских попало не в Русский,
а в Иностранный легион после роспуска русских полков. Многие из наших солдат
шли туда охотнее, чтобы уйти от разрухи в Русском отряде...[94]". Чтобы
показать, как жили тогда чины Русского легиона по вине французов, следует
привести ниже доклад старшего русского полкового врача, доктора Иванова, от
4 февраля 1918 г.: "Наши батальоны, 2-й и 3-й, находятся в следующем
положении. Оба стоят около станции Пяусты под открытым небом за проволочным
заграждением, место стоянки - низменное и сплошь залитое водой и жидкой
грязью, палаток - очень мало, так что большинство людей 3-го батальона уже 3
суток, а 2-го батальона - 2 суток находятся без всякого прикрытия. Ни дров,
ни подстилки людям не выдается; среди солдат есть люди с опухшими руками и
ногами, много простуженных и страдающих поносами. Люди из 2-го батальона не
получали пищи 2 и 3 февраля, которая была дана лишь вечером 3-го числа, но
без дров, так что невозможно было ничего сварить. Также оба батальона, уже 4
суток не имеющие дров, лишены возможности согреть воду для чая; водой же для
питья они пользуются из загрязненных, протекающих с полей ручьев. У
некоторых солдат 3-го батальона французами отобраны при осмотре часы и
деньги... На заявление врачей бывшего русского полка о невозможных для жизни
условиях этих людей и вероятности среди них массовых заболеваний лейтенант
де ля Клюз ответил, что в настоящее время, за отсутствием приказаний высшего
начальства, он изменить или улучшить их положение не может".[95] При этом
многие из солдат, попавших сюда с Салоникского фронта, болели очень опасными
болезнями вроде полюдизма, но французы ничего не делали для их
излечения.[96] За возражения в адрес французов, вызванные их же грубостями,
те их просто-напросто арестовывали.[97] Кроме того, некоторые делали это по
другим причинам - из-за личных убеждений, стремления найти больше денег и
"насолить" своему же надоевшему командованию.[99] батальоны.[102] Большевики
так писали им в письме в мае 1918 г.: "...Трусы, мерзавцы, звери! Так
называют русские солдаты французских бюрократов, которые угнетают людей,
позабыв о всякой цивилизованности, растеряв остатки человеческой совести. А
ты, редактор, со всеми твоими прихвостнями, тоже хорош! Вместе с другими
занялся постыдным ремеслом - продаешь нас за жалкую часть сребреников
французским буржуям. Разве это не помощь им - зазывать в Легион русских
солдат, подыхающих с голоду?.. Хорошенько подумай, Каин! Опомнись! Разве ты
не такой же пролетарий, как те, кого ты продаешь?"[103] К этому времени во
Французском иностранном легионе было немало славян-военнопленных из
Австро-Венгрии: чехов, сербов, русин, словаков и других. Их сагитировали
воевать против австрийцев и венгров находчивые французы. В царской России
слишком поздно поняли возможность воевать, в том числе и чужими руками,
несмотря на то что в российском плену находились десятки и сотни тысяч
славян, взятых в плен от австро-венгерской армии, выражавших желание воевать