"Сергей Балмасов. Иностранный легион " - читать интересную книгу автора

стало ходить далеко не безопасно.[72] Французское командование решило
заменить ее на французскую, что, в свою очередь, привело к эксцессам, о
которых речь пойдет дальше. В то же время французское командование провело
полезную работу среди личного состава собственных офицеров и солдат, чтобы
реабилитировать русских, вступивших в Легион. Так, генерал Доган, знаменитый
командующий Марокканской дивизией, куда решено было включить Русский легион,
принял все меры к тому, чтобы русские солдаты и офицеры чувствовали себя в
этом подразделении "как дома". По свидетельству русского полковника О. от 16
января 1918 г., "теперь все солдаты Марокканской дивизии должны первыми
отдавать честь русским военным, у которых на погонах галуны и звездочки.
Офицеры Марокканской дивизии должны первыми с русскими офицерами
обмениваться честью".[73] Надо сказать, что, по данным "Бюллетеня от 24
декабря 1917 г. по 12 января 1918 г.", в составе 1-й Колониальной дивизии
была образована "Русская рота" добровольцев-легионеров из 300 человек, уже
находящаяся на фронте.[74] На этом первом этапе создания Русского легиона
его немногочисленные члены проводили активную агитацию по записи в это
подразделение среди русских солдат и офицеров, где только было можно.[75] К
началу марта 1918 г. из пожелавших стать легионерами людей создали батальон
под командованием капитана Павлова. Он состоял из трех рот - саперной,
пехотной, пулеметной. По свидетельствам современников, "батальон был
сформирован в Верриа, прекрасно снаряжен и производил видом своих людей
очень бодрое впечатление. 3 марта батальону была назначена посадка на суда,
и, по прибытии во Францию, его использовали для сформирования 4-го батальона
волонтеров".[76] Из письма французского военного министра министру
иностранных дел от 21 июня 1918 г. значилось, что на тот момент
организованная сила из русских во Франции тогда состояла из четырех
батальонов Русского легиона "различного состава". Он был сформирован,
согласно декрета французского правительства, 11 апреля 1918 г. Кроме того,
во Франции и на Балканах из русских солдат были составлены 32 рабочие роты;
1,6 тысячи человек были уволены в запас, половина из которых уже была
увезена в Россию.[77] Кроме того, непосредственно по Французскому
иностранному легиону было распылено до 700 русских легионеров, причем, как
отмечалось в письме, "ожидалось дальнейшее увеличение их числа".[78] И такое
увеличение произошло и в Русском легионе. Так, генерал Лохвицкий призвал
тогда всех русских, кому дорога честь Родины и русского солдата, вступать в
Русский легион чести, чтобы доказать, что русские не все являются
предателями и что среди них найдется немало достойных людей. Заключительная
часть воззвания Лохвицкого звучала так: "Мы - русские, не можем жить
опозоренными. Вперед![80] Однако при этом отмечалось, что львиную долю
волонтеров составляют офицеры, а рядового состава было очень мало. Французы,
видя это, не позволили многим русским офицерам, несмотря на их желание,
записываться сюда даже рядовыми.[81] С другой стороны, большевики, видя, что
далеко не все подчинились их агитации, прозвали это подразделение, чтобы
оправдать свое шкурническое и откровенное предательское поведение, "Легионом
позора".[82] Они проводили агитацию среди солдат, что якобы это
подразделение предназначается для борьбы против советской власти, и
призывали игнорировать запись в него.[83] Лохвицкому приходилось зорко
следить и за тем, чтобы французы направляли русских добровольцев именно в
Русский, а не Иностранный легион, поскольку даже офицеров с большими
звездами французы заставляли служить там рядовыми.[84] Последнее им было