"Оноре Де Бальзак. Дело об опеке" - читать интересную книгу автора

блещут красотой. Когда в юности житейское море выкинуло нас на скалу "Дом
Воке", немало подымалось вокруг нас со дна и мути и грязи, а все же то,
что мы там увидели, - ничто. В высшем свете я встретил чудовищ в шелках,
Мишоно в белых перчатках, Пуаре, украшенных орденскими лентами, вельмож,
дающих деньги в рост не хуже самого Гобсека! К стыду человечества, должен
признаться, что когда я захотел пожать руку Добродетели, я нашел ее на
чердаке, где она терпела голод и холод, перебиваясь на грошовые сбережения
или на скудный заработок, дающий от силы полторы тысячи в год; на чердаке,
где ее преследовала клевета, где ее всячески поносили, называя безумием,
чудачеством или глупостью. Словом, мой дорогой, маркиза - светская львица,
а я не терплю женщин этого сорта. Сказать тебе, почему? Женщина
возвышенной души, с неиспорченным вкусом, с мягким характером, отзывчивым
сердцем и привычкой к простоте никогда не станет модной львицей. Суди сам!
Модная львица и мужчина, пришедший к власти, похожи друг на друга - с той
разницей, что свойства, благодаря которым возвеличивается мужчина,
облагораживают его и служат к его славе, а качества, которые обеспечивают
женщине ее призрачное владычество, - отвратительные пороки, она насилует
свою природу, скрывая свой истинный характер, а беспокойная светская жизнь
требует от нее железного здоровья при хрупком облике. Как врач я знаю, что
хороший желудок и хорошая душа тут несовместимы. Твоя красавица
бесчувственна, ее неистовая погоня за удовольствиями - это желание согреть
свою холодную натуру, она жаждет возбуждающих впечатлений, подобно
старику, который таскается за ними в балет. Рассудок властвует у нее над
сердцем, и потому она приносит в жертву успеху истинную страсть и друзей,
как генерал посылает в огонь самых преданных офицеров, желая выиграть
сражение. Женщина, вознесенная модой, перестает быть женщиной; это ни
мать, ни жена, ни любовница; говоря медицинским языком, пол у нее
головного характера. У твоей маркизы налицо все признаки извращенности:
нос - точно клюв хищной птицы, ясный холодный взор, вкрадчивая речь. Она
блестяща, как сталь машины, она задевает в тебе все чувства, но только не
сердце.
- В твоих словах есть доля правды, Бьяншон.
- Доля правды? - возмутился Бьяншон. - Все правда! Ты думаешь, не
поразила меня в самое сердце эта оскорбительная вежливость, с какой она
подчеркивала незримое расстояние между собой - аристократкой - и мною -
плебеем? Ты думаешь, не вызвала во мне глубокого презрения ее кошачья
ласковость? Ведь я же знал, что сейчас я нужен ей! Через год-другой она
палец о палец не ударит для меня, а нынче вечером она расточала мне
улыбки, полагая, что я могу повлиять на своего дядю Попино, от которого
зависит успех затеянного ею процесса.
- Дорогой мой, а ты предпочел бы, чтобы она наговорила тебе
дерзостей? Я согласен с твоей филиппикой против светских львиц, но не об
этом речь. Я все же предпочту жениться на маркизе д'Эспар, чем на самой
целомудренной, самой серьезной, самой любящей женщине на земле.
Жена-ангел! Да тогда надо похоронить себя в глуши и наслаждаться сельскими
радостями. Для политика жена - это ключ к власти, машина, умеющая любезно
улыбаться, она - самое необходимое, самое надежное орудие для честолюбца;
словом, это друг, который может совершить необдуманный поступок, ничем не
рискуя, и от которого можно отречься, ничем не поступясь. Вообрази себе
Магомета в Париже девятнадцатого века! Жена у него была бы, ни дать ни