"Оноре де Бальзак. Альбер Саварюс" - читать интересную книгу автора

приходилось переносить из-за молодого де Сула массу неприятностей, терпеть
его не могла, говоря попросту. Поэтому, когда де Сула обращался к ней,
пытаясь застать ее врасплох, она отвечала ему очень сухо. Это отвращение,
заметное только баронессе, было поводом для постоянных нотаций.
- Не понимаю, Розали, - спрашивала мать, - почему вы обращаетесь с
Амедеем с такой подчеркнутой холодностью, - не потому ли, что он друг нашего
дома и нравится вашему отцу и мне?
- Но, маменька, - ответила однажды бедная девушка, - если я буду лучше
относиться к нему, то разве вы не поставите это мне в вину?
- Это еще что значит? - воскликнула г-жа де Ватвиль. - Что вы хотите
этим сказать? Может быть, ваша мать пристрастна и, по-вашему, несправедлива
при любых обстоятельствах? Чтоб я никогда больше не слышала от вас подобных
ответов! Как! Вашей матери... - И так далее.
Нотация продолжалась три часа с лишним, и Розали запомнила ее.
Баронесса побледнела от гнева и отослала дочь в ее комнату, где Розали
задумалась над тем, что означает эта сцена, но ничего не могла понять, так
велико было ее простодушие.
Итак, молодой г-н де Сула, хотя весь Безансон считал его близким к
цели, к которой он стремился с помощью пышных галстуков и баночек ваксы, -
цели, заставлявшей его покупать столько всяких средств для вощения усов,
столько красивых жилетов, подковок и корсетов (ибо он носил кожаный корсет,
употребляемый "львами"), итак, Амедей был дальше от этой цели, чем первый
встречный, хотя на его стороне и был сам достойный аббат де Грансей.
Впрочем, в то время, когда начинается наша повесть, Розали еще не знала, что
графу Амедею де Сулейасу предуготовлена роль ее мужа.
- Сударыня, - начал г-н де Сула, обращаясь к баронессе в ожидании, пока
остынет горячий суп, и стараясь придать рассказу оттенок романтичности, -
как-то утром почтовая карета привезла в гостиницу "Националь" одного
парижанина. Он занялся поисками квартиры и в конце концов поселился на улице
дю Перрон, в первом этаже, в доме девицы Галар. Затем приезжий побывал в
мэрии и подал заявление о том, что остается здесь на постоянное жительство.
Наконец, представив все нужные документы, оказавшиеся в полном порядке, он
был внесен в список поверенных при суде и разослал визитные карточки всем
своим новым коллегам, должностным лицам, советникам и членам суда. На этих
карточках стояло: Альбер Саварон.
- Фамилия Саварон весьма известна, - заметила Розали, сведущая в
геральдике. - Саварон де Саварюсы - одно из самых старинных, знатных и
богатых бельгийских семейств.
- Но он француз и трубадур, - возразил Амедей де Сула. - Если он
возьмет герб Саварон де Саварюсов, то ему придется провести на нем
поперечную полосу. В Брабанте осталась лишь одна девица Саварюс, богатая
невеста.
- Хотя поперечная полоса - признак незаконного происхождения, но и
побочный потомок графа де Саварюса знатен, - возразила Розали.
- Довольно, Розали! - сказала баронесса.
- Вы хотели, чтобы она знала толк в геральдике, - заметил барон, - и
она отлично в ней разбирается!
- Продолжайте, Амедей.
- Вы понимаете, что в таком городе, как Безансон, где все строго
определено, оценено, сосчитано, обозначено номером, взято на учет, где все