"Оноре де Бальзак. Прославленный Годиссар" - читать интересную книгу автора

насмешках над соседями, удовлетворяется этим и счастливо доживает свой век.
Турень - это подлинное Телемское аббатство, столь восхваляемое в книге о
Гаргантюа; здесь, как и в творении Рабле, можно найти весьма любезных
монашенок, вкусные яства, воспетые этим писателем. Туренская лень поистине
божественна, она нашла великолепное выражение в народной прибаутке:
"Туренец, хочешь супа? - Да.- Принеси миску.- А я уже не голоден". Что же
породило эту мягкую леность, эти легкие и приятные нравы? Не веселый ли
хмель винограда, не гармоничная ли сладость самых прекрасных пейзажей во
Франции, не спокойствие ли края, куда не проникал ни разу враг? На эти
вопросы ответа нет. Поезжайте в эту французскую Турцию, и вы тоже будете
жить там в праздности, созерцании, неге. Будь вы даже таким честолюбцем, как
Наполеон, или таким великим поэтом, как Байрон, все равно, сила неслыханная,
непреодолимая заставит вас забыть о стихах и претворит в наивные мечтания
ваши честолюбивые замыслы.
Прославленному Годиссару суждено было встретить в Вувре одного из
местных шутников, чьи тонкие насмешки уязвляют лишь совершенством самой
насмешки, и с ним Годиссару пришлось выдержать жестокую схватку. Правы
туренцы или нет, но только они очень любят получать наследство от
родственников. Поэтому учение Сен-Симона в ту пору там особенно ненавидели и
поносили, но так ненавидели и так поносили, как это умеют делать в Турени, с
презрительной и озорной насмешкой, достойной страны веселых рассказов и
шутливых проделок над соседями, с остроумием, которое день ото дня уступает
место тому, что лорд Байрон называл "британским ханжеством". Остановившись в
харчевне "Золотое солнце", принадлежащей Митуфле, старому гренадеру
императорской гвардии, женатому на богатой владелице виноградников, и вверив
хозяину свою лошадь, Годиссар, на свое несчастье, отправился к местному
хитрецу, затейнику и острослову, которого взятая им на себя роль и природные
свойства побуждали веселить своих земляков. Этот сельский Фигаро, некогда
красильщик, был обладателем ренты в семь-восемь тысяч ливров, хорошенького
домика на холме, пухленькой жены и цветущего здоровья. Уже десять лет он не
знавал иных забот, как ухаживать за огородом и за женой, подыскивать жениха
для дочери, играть вечерком в карты, разузнавать интересующие его сплетни,
строить каверзы во время выборов, воевать с крупными землевладельцами и
угощать приятелей вкусными обедами, гулять по плотине, ездить за новостями в
Тур и изводить священника; единственно, что составляло драму его жизни,- это
дожидаться, когда же ему продадут, наконец, земельный участок, вклинившийся
в его виноградники. Короче говоря, он жил туренской жизнью, жил, как живут в
захолустном городишке. Впрочем, он пользовался влиянием среди местных
жителей, возглавлял мелких собственников, жадных и завистливых, со вкусом
подбирающих и разносящих выдумки и злословие об аристократии, низводящих все
до собственного уровня, враждебных всем, кто выше их, и с великолепным
спокойствием невежд даже презирающих таких людей. Г-н Вернье - так звали
этого незначительного человека, столь значительного в своем городке - кончал
завтракать, сидя между женой и дочерью, когда Годиссар появился в столовой,
из окон которой виднелись Луара и Шер,- в одной из самых веселых вуврейских
столовых.
- Если не ошибаюсь, я имею честь говорить с самим господином Вернье? -
спросил вояжер, изгибаясь с таким изяществом, словно спина у него была
гуттаперчевая.
- Да, сударь,- ответил хитрый красильщик, окинув посетителя