"Оноре де Бальзак. Крестьяне" - читать интересную книгу автора

столовой, - не следует сводить счеты с нищетой. Я лично думаю, что для нее
имеются свои скрытые причины, судить о которых может только один бог, -
причины физические, часто роковые, и причины нравственного порядка,
порожденные свойствами характера и такими наклонностями, которые мы
осуждаем, а меж тем они нередко проистекают из добрых качеств, к несчастию
для общества не нашедших себе применения. Чудеса храбрости на полях сражений
говорят нам, что отъявленные негодяи могут перерождаться в героев... Но в
данном случае вы находитесь в особых, исключительных условиях, и если в
ваших добрых делах вы не будете руководствоваться рассудительностью, вы,
возможно, будете выплачивать жалованье своим врагам...
- Врагам? - воскликнула графиня.
- Жестоким врагам! - многозначительно подтвердил генерал.
- Дядя Фуршон и его зять Тонсар, - продолжал кюре, - это разум местного
простонародья, с ними советуются во всех мелочах. Их макиавеллизм просто
непостижим. Имейте в виду, что десяток крестьян, собравшихся в кабачке,
стГiят крупного политического деятеля...
В эту минуту Франсуа доложил о приходе Сибиле.
- Это наш министр финансов, - с улыбкой сказал генерал. - Попроси его
сюда, Франсуа. Сибиле разъяснит вам, какое создалось у нас серьезное
положение, - добавил он, посмотрев на жену и Блонде.
- Тем более что Сибиле и не особенно скрывает это от вас, - прошептал
кюре.
Тут перед глазами Блонде предстал человек, о котором он много слышал с
первого же дня своего приезда и с которым очень хотел познакомиться лично, -
управляющий имением. Это был мужчина среднего роста, лет тридцати, с
угрюмым, неприятным лицом, чуждым улыбке. Из-под нахмуренных бровей глядели
зеленоватые, вечно бегающие глазки, скрывавшие его мысли. Сибиле был одет в
коричневый сюртук, черные панталоны и жилет, носил длинные, гладко
причесанные волосы, что придавало ему сходство с лицом духовного звания.
Панталоны плохо скрывали кривизну его ног. Судя по бледному лицу, можно было
подумать, что Сибиле человек болезненный, на самом же деле он был очень
крепок. Глуховатый голос вполне согласовался с неблагообразной наружностью.
Блонде незаметно переглянулся с аббатом Бросетом, и ответный взгляд
молодого священника дал понять журналисту, что его подозрения относительно
управляющего были для аббата вопросом решенным.
- По вашим подсчетам, милейший Сибиле, - сказал генерал, - крестьяне
как будто крадут у нас четверть дохода?
- Много больше, ваше сиятельство, - ответил управляющий. - Государство
требует с вас меньше, чем присваивает себе здешняя беднота. Какой-нибудь
шельмец вроде Муша ежедневно собирает с ваших полей по два буасо зерна. А
старухи, которые, кажется, не сегодня-завтра умрут, ко времени сбора
колосьев вдруг обретают и проворство, и здоровье, и молодость. Вы можете
воочию убедиться в этом чуде, - прибавил Сибиле, обращаясь к Блонде, - через
шесть дней начнется уборка хлебов, задержавшаяся из-за июльских дождей... На
следующей неделе мы начнем жать рожь. Сбор колосьев следовало бы разрешать
только людям, имеющим справку о бедности, выданную мэром данной общины; а
главное, каждая община должна допускать к сбору колосьев только свою
бедноту; у нас же общины разных кантонов собирают друг у друга колосья без
всяких удостоверений. Если считать, что у нас в общине шестьдесят бедняков,
то к ним пристанет еще человек сорок лодырей. Да что говорить, даже