"Оноре де Бальзак. Луи Ламбер" - читать интересную книгу автора

Незадолго до нашей разлуки Ламбер сказал мне:
- Не говоря уже об общих законах нашего организма, формулировка
которых, быть может, принесет мне славу, жизнь - это движение, которое
выражается особо в каждом человеке: через мозг, через сердце или через
нервы, в зависимости от неведомых нам влияний. От этих трех систем,
названных такими обыденными словами, происходят бесчисленные разновидности
человечества, которые являются результатом различных пропорций, где эти три
основных начала скомбинированы с субстанцией, которую они впитывают в
окружающей их среде.
Он остановился, хлопнув себя по лбу, и сказал мне:
- Странное явление! У всех великих людей, чьи портреты привлекли мое
внимание, короткая шея. Может быть, природа хочет, чтобы у таких людей
сердце было ближе к мозгу.
Потом он продолжал:
- Отсюда проистекает некоторая совокупность действий, которая
составляет социальную жизнь. Человеку, живущему нервами, - действие или
сила; человеку, живущему мозгом, - гений; человеку сердца - вера. Но, -
добавлял он с грустью, - вере доступны лишь туманы святилищ, и только ангел
достигает света.
Итак, следуя его собственным определениям, Ламбер целиком принадлежал
сердцу и мозгу.
Для меня жизнь его разума расчленяется на три фазы.
С детства он был обречен на преждевременную активность, вызванную,
несомненно, какой-нибудь болезнью или каким-нибудь особым совершенством его
органов; с детства его силы выражались игрой внутренних чувств и чрезмерным
развитием нервных флюидов. Как человек идеи, он хотел утолить жажду своего
разума, стремившегося усвоить все идеи. Отсюда жажда чтения; а размышления
над прочитанным дали ему возможность свести все идеи к их наиболее простому
выражению, впитать их в себя, чтобы затем исследовать их сущность. Благие
результаты этого замечательного периода, которых другие люди достигают
только после длительных исследований, сказались у Ламбера в период его
телесного детства: счастливого детства, расцвеченного удачными научными
находками поэта. Срок, к которому большинство интеллектов достигает
зрелости, для него оказался отправным моментом в поисках новых миров разума.
Так, сам этого не сознавая, он создал себе жизнь, полную требовательности и
жадно-ненасытную. Разве он не должен беспрерывно наполнять открывшуюся в нем
самом бездну, только чтобы жить? Не мог ли он, подобно некоторым людям
светского круга, погибнуть из-за недостатка пищи для своих чрезмерных
обманутых желаний? И разве оргия, бушевавшая в его духовном мире, не должна
была привести его к внезапному самосожжению, как тела, пресыщенные
алкоголем? Эта первая фаза умственного развития Луи была мне неизвестна;
только в настоящее время мне удалось объяснить таким образом ее
чудодейственные плоды. Ламберу было тогда тринадцать лет.
К счастью, я мог наблюдать первые дни второго этапа. Ламбер, и это его,
быть может, спасло, должен был пережить все несчастья жизни в коллеже, и он
потратил на это чрезмерное изобилие своих мыслей. После того как он довел
все идеи до их чистейшего выражения, слова до их идеальной субстанции, дошел
от этой субстанции до основных принципов и все сумел абстрагировать, он,
чтобы жить, устремился к другим творческим усилиям разума. Подавленный
несчастьями существования в коллеже и кризисами своей физической жизни, он