"Арье Барац. Теология дополнительности (принципы и перспективы иудео-христианского диалога) " - читать интересную книгу автора

Как я попытаюсь показать, взаимоотношения христиан и иудеев, исходно
претендующих представлять собой одно и то же лицо (древний Израиль),
идеально вписывается в эту общую двоящуюся логику. Таким образом теология
дополнительности, т. е. теология сопряжения иудейской и христианской веры
как двух образов одной веры, основывается на некоторых общих положениях
европейской философии.


Два Завета

Включив в корпус своих священных книг и еврейский ТАНАХ и свой
собственный Новый Завет, христиане создали двучленный источник - Библию.
Если задуматься, то ход этот был достаточно нетривиальный. Зачем отцам
церкви понадобилось оставлять в составе своего священного текста священный
текст общины, откровенно враждебной христианству? Ведь разделение между
иудеями и христианами произошло очень рано.
Более того, епископ Маркион
Соблазны выкинуть из христианского корпуса книги "Ветхого завета"
возникали и позже. В этой связи достаточно назвать имя видного либерального
теолога первой половины ХХ-го века Гарнака, который писал в своей
монографии, посвященной Маркиону: "Отвергнуть Ветхий завет во втором
столетии была ошибка, которую отвергла великая церковь; удержать ветхий
завет в XVI веке была судьба, от которой реформация не смогла уйти. Но
сохранение его в протестантизме с XIX-го века есть следствие религиозной и
церковной косности" (Цит по Лев Шестов "Умозрение и откровение" YMKA-PRESS
Париж 1964 стр 57.)
Но оказывается, именно диалогические сопряжение Заветов является тем,
что так примечательно и ценно в Библии. По самой своей структуре Библия -
это двоящийся, соотносящийся с самим собой текст. Библия - это источник,
который как бы выходит за собственные пределы, который вынуждает
человеческий ум постоянно соотносить два соперничающих между собой истока,
вынуждает постоянно вступать в диалог. А поэтому Библия является не только
бесконечным, но и "умным" источником, который с одной стороны, для своей
определенности не нуждается ни в чем внешнем, а с другой - воспитывает
диалогическое мышление, как нечто исконно присущее уму.
Идея не одного, а именно двух заветов - особенного и всеобщего,
увязанность этих заветов в единый завет - это то, что позволило христианству
выйти за свои собственные пределы и породить внетрадиционный секулярный мир.
В принятии двучленного источника впервые проявился тот "гений христианства",
который придал общее направление всему дальнейшему развитию основанной на
христианской религии цивилизации.
По-видимому, следует договорить эту идею до конца, и провозгласить, что
истинная религия предопределена быть двучастной, находящейся во внутреннем
диалоге с самой собой, что истинный Завет промыслительно представлен
сосуществованием двух Заветов; что истинное мировоззрение призвано быть
бинокулярным в той же мере, как и зрение обычное.
Однако при этом важно отметить, что на конкретно-религиозном уровне
теология дополнительности сама должна быть представлена двумя
дополнительными теологиями: "наукоучение" европейской философии,
противопоставляющей мысль и бытие как две логики, как раздвоение логик - и в