"Арье Барац. Теология дополнительности (принципы и перспективы иудео-христианского диалога) " - читать интересную книгу автора

выяснили, существует лишь одна заповедь, которую можно передать по-разному
"Возлюби Бога и ближнего", "ищи прежде Царствия Божия", "не делай другому
того, чего не желаешь себе". Но в идеале не выполняется ни одна внешняя
заповедь ("никто никому ничего не должен").
Иными словами, в системе "автономной морали" число заповедей всегда
меньше единицы и стремится к нулю. В еврейском мире заповедей много - 613,
однако ось У сверху не ограничивается этим числом. Ведь на самом деле число
заповедей бесконечно. Действительно, еврей считает, что Торой предвосхищена
любая ситуация, что все в своей основе обсуждено в Талмуде. Для того чтобы
выяснить, как ему правильно поступить, еврей должен выяснить, какова галаха.
Учитывая, что число ситуаций бесконечно, бесконечно и число предписаний
Всевышнего поступать определенным образом в данной ситуации.
С другой стороны, человек вправе считаться иудеем, если он выполняет
хотя бы одну заповедь, как сказано: "Каждый, кто принимает на себя
исполнение хотя бы одной заповеди с верностью, достоин, чтобы на него
снизошел Дух Божий" (Мехилта де-р. Ишмаэль "Вайехи" 6). Но очевидно, что
выполнить только одну заповедь, не добавив к ней хотя бы чего-то из
выстроенной вокруг нее "ограды", невозможно. Если еврей соблюдает "хотя бы
одну заповедь с верностью", он неизбежно исполняет и что-то сопутствующее
ей. Иными словами, приближение к "нижнему" исполнению "хотя бы одной
заповеди" так же является асимптотическим.
По оси Х "откладываются" ценности, которые нарастают по мере
приближения к Абсолютной ценности - недостижимому (ибо в нулевой точке
функция разрывается) Всевышнему. Причем с "автономной" "христианской"
стороны нарастание ценностей идет слева направо, а с еврейской стороны -
справа налево, как бы в соответствии со способом письма европейцев и евреев.
У нееврея, у человека "автономной морали" по мере приближения к
Всевышнему снижается число обусловленных извне поступков, и возрастает число
поступков внутренне свободных, у еврея прямо наоборот. Смысл его святости,
его посвященности заключается в педантичной исполнительности того, что ему
предписал Создатель.
Все, что Кант писал о "лицемерии" "статутарных религий", справедливо,
но справедливо лишь по отношению к христианским конфессиям. Им действительно
не пристало быть "статутарными", им не к лицу "обрядоверие". Но смысл
иудейской заповеди в другом, и этот смысл остался Кантом не замечен.
Итак, философии в пределе дополнительна не просто религия, а именно
иудаизм, в первую очередь иудаизм. Если "обрядоверие" христианства
противопоставлено автономному разуму и автономной морали антагонистически,
то диалогически им противопоставлена именно Галаха иудаизма. Автономный
разум в такой же мере предполагает Галаху, в какой философия предполагает
филологию, а мысль предполагает бытие.
Они взаимоположены и взаимодополнительны, они коренятся в единой
действительности. В этом отношении можно отметить, что теория
дополнительности - это теория дупликации, удвоения логик, которая
усматривается уже на уровне сопряжения тождества и различия.
Иными словами, принцип дополнительности - это фундаментальный принцип
саморазличения, принцип раскалывания одной тотальности на две, раскалывания
происходящего из стремления всеобщего самосоотнестись и самоопределиться.
Монологика превращается в диалогику, монокулярное мировоззрение - в
мировоззрение бинокулярное.