"Леонид Бараев. Часы Фишера" - читать интересную книгу автора

реальное представление о своем положении дел - действительном
положении) заняться абсолютно нереальным делом - вернуть
шинель. Забыв о поговорке - "Что с возу упало, то пропало". Ему
бы снова взяться за перо, не выпускать перо из рук: худо-бедно
капот (старая шинель) остался. Сразу он никак не мог осознать
сохранившихся преимуществ своего так замечательно найденного,
от-работанного и заработанного, положения. Постепенно все
как-нибудь обошлось бы... А грабеж - что ж, это дорогой,
суровейший, но и полезнейший, может быть, окончательный, урок.
Ведь страшно сказать, еще страшнее подумать: Башмачкин погнался
аж за двумя зайцами. Он развернул целую эпопею, пустился (!) в
сооружение чудо-шинели, шинели высокого, высшего качества,
наивысшего уровня из - всех достижимых. Если бы на месте
Петровича оказался какой-то совершенно безамбициозный портной,
сшивший некое подобие шинели, некую прозодежду, потеря была бы
многократно менее ощутимой, и Акакий Акакиевич, пожалуй,
пережил бы ее не столь болезненно, не столь... грандиозно. Это
же надо - решиться пойти к самому ЗНАЧИТЕЛЬНОМУ ЛИЦУ. Из этого
получилось только то, что и могло получиться. Башмачкин был
разруган - и поделом, не занимайся не своим делом!! - да так,
что "он не слышал ни рук, ни ног. В жизнь свою он не был еще
так сильно распечен генералом, да еще и чужим (казалось бы, на
чужого-то как раз и можно среагировать спокойнее; свой-то не
распекает, и наверное, Бог даст, не распечет, потому как не за
что - Л.Б.). Он шел по вьюге, свистевшей в улицах, разинув рот
(!!), сбиваясь с тротуаров... Вмиг надуло ему в горло жабу, и
добрался он домой, не в силах будучи сказать ни одного слова;
весь распух и слег в постель" (стр.133)
Профессионал погиб потому, что перестал быть таковым.
Частная жизнь достала-таки человека, в растерянности
послушавшегося чужих советов, начавшего хлопотать, вместо того,
чтобы продолжать переписыванье, в котором только и было
обычное, вседневное спасение Башмачкина.
Партнеры Фишера тоже хватаются за химеры своих замыслов,
забывая о более "простых" вещах, начиная хотя бы с непрерывно
идущих, тикающих часов. Еще раз повторю: механизм, придуманный
и запатентованный Фишером, им мало поможет, он смягчит,
конечно, остроту цейтнотов, лишь явную спешку, но не
внутреннюю, он способен ликвидировать; так что часы изобретены
Робертом Фишером скорее всего и более всего для себя, чтобы
создать себе самому дополнительный антицейтнотный комфорт
(хотя, казалось бы, уж кому-кому, а ему-то цейтноты не угрожают
и не угрожали никогда, скорее напротив...) Но на то он и
профессионал, чтобы к старости (!) обеспечивать себе особо
благоприятные, "щадящие" условия для работы - она к тому же
ведь умственная, особо тонкая, капризная,
быстроразлаживающаяся.
Труд, оказывается, как показывает "пример Гоголя"
("Шинель", из которой, как известно, все мы вышли), должен быть
не только внутренне, но и внешне непрестанным. Никак, ну, никак