"Кшиштоф Барановский. Вокруг света на 'Полонезе' " - читать интересную книгу автора

определяю пеленг на радиомаяк.
Идя к югу, я все же не теряю надежды, что ветер переменится, и остров
Сейбл останется по левому борту. С каждым часом и каждой милей
приближается к нему "Полонез", и радиосигналы звучат все громче.
Пожалуй, не найти на атлантических трассах моряка, который не слышал
бы об острове Сейбл. Эта песчаная коса, расположенная на краю шельфа в
нескольких десятках миль от побережья Новой Шотландии, сеет страх с тех
пор, как появились в этих водах первые парусники. У ее берегов затонули
сотни судов, и не только парусных. Здесь - настоящее кладбище кораблей.
Низкий пустынный остров плохо виден даже в хорошую погоду. У его
берегов встречаются два течения - теплый Гольфстрим и холодное
Лабрадорское. В результате здесь господствуют туманы. К толчее течений
добавляются еще нешуточные приливы и отливы (кстати, находящийся
поблизости залив Фанди славится самым высоким приливом в мире). И в
довершение всего остров Сейбл обладает способностью перемещаться, как
вислянская отмель, только намного медленнее.
Понятно, что такое соседство для меня малоприятно, но именно в этом
месте пролегает самый короткий путь к финишу. Потом мне кажется, что сесть
на мель можно лишь из-за невнимательности. Я же крайне сосредоточен, чутко
реагирую на изменение курса яхты, прислушиваюсь к каждому новому звуку и
вскакиваю на ноги даже от звяканья ложек.
Бросаю взгляд на эхолот, лаг, проверяю скорость, потом смотрю на
карту. Но разве хоть один прибор скажет мне, каковы сила и направление
течения? "Полонез" идет со средней скоростью шесть узлов, но в этом
кошмарном тумане кажется, что он мчится словно курьерский поезд,
въезжающий в туннель, выход из которого завален лавиной.
Я не выдерживаю напряжения и делаю поворот на другой галс. А уже
через полчаса жалею о потерянных милях и начинаю рассуждать сам с собой:
- Ты, что, боишься?
- Боюсь.
- Но ведь сейчас, с западной стороны острова, ты в безопасности.
- Здесь же мели!
- Нужно следить за эхолотом.
- А течения? Радиоизмерения не очень-то точны в таком трудном
плавании.
- Кто тут смеет говорить о трудном плавании? Сам идет обратным
курсом, удирая от опасности, теряет хорошее место в гонке и заодно чувство
собственного достоинства! А ну, поворачивай на прежний курс, по крайней
мере на полчаса твои страхи исчезнут...
Вел я этот "разговор" громко или про себя, мне сейчас не вспомнить,
но поворот я сделал и через полчаса "начал бояться".
Почти перед самым рассветом радиосигналы, направленные на остров,
стали очень быстро меняться, словно сильное течение, до сих пор
благоприятствовавшее мне, повернуло вспять и несло меня к радиомаяку.
Через час я включил курсовую сирену на тот случай, если "Полонез" пожелает
самостоятельно завернуть на "кладбище кораблей", и завалился на койку с
намерением поспать несколько часов непробудным сном. Мои воспаленные глаза
слипались. Когда я встал, над туманом светило солнце.