"Кшиштоф Барановский. Вокруг света на 'Полонезе' " - читать интересную книгу автора

оставила от солнца только печальный осколок, похожий на золотой рогалик.
Заметно похолодало, а море стало мрачным, как в полярный день. Не
удивительно, что возвращение солнца на небосклон я приветствовал с
радостью первобытного человека. А ведь я располагал знаниями, необходимыми
для определения своего местоположения в океане (математика, астрономия,
навигация), а также другой информацией, приобретенной когда-то. И все же я
поймал себя на том, что вид исчезающего солнца средь неба, а не на
горизонте вызвал в глубине моего сознания какое-то идущее от далеких
предков беспокойство. Может быть, причина этого - одиночное плавание и
примитивные условия, а может быть, обостренное чувство опасности...
Мне кажется, что в постоянном поиске пути на морском бездорожье важно
знать не только законы навигации. К примеру, я чувствую запах водорослей и
рыбы вблизи мелей, берегов и в толчее течений. А шум приближающегося
шторма, хлопанье парусов или лязг гребного винта проходящего неподалеку
судна способны поднять меня на ноги, даже если я сплю. Тоненький лучик
маяка среди черных туч я увижу намного раньше, чем покажется его полный
свет... Это инстинкт мореплавателя, о котором мы забываем, постоянно
пользуясь разными пособиями по навигации и приборами.
Есть ли такое понятие "инстинкт мореплавателя", я не уверен, но
по-моему в критические минуты на море он необходим так же, как знание
девиации компаса или деклинации солнца. Более того, если и следует где
возродить его, то только на парусных яхтах. Здесь простое прикосновение
ветра к лицу или вид раскачавшихся волн скажет о состоянии моря больше,
чем показания прибора.
Такое наивное открытие приходит мне в голову не впервые и оно, как
всегда, возвращает хорошее настроение. Я принимаюсь за поздний обед и
вспоминаю, как несколько лет назад был в далеком Галифаксе безработным
докером. А теперь вот направляюсь в Америку в несколько ином качестве...
И пусть у меня разбит нос, изранены руки и давно не мыта голова,
пусть мне приходится есть вонючий рис и бояться надвигающегося шторма или
столкновения с другим судном, - все равно я счастлив. Море дорого мне, оно
мой друг.


Остров Сейбл

Ночь. Густой, как сметана, туман можно, кажется, пощупать руками.
Огонь на мачте освещает лишь края парусов, резко выделяющиеся в темноте.
Туман словно разрезан на длинные полосы, тянущиеся за яхтой, как и
пенистый хвост за кормой. Ни впереди, ни позади не видно ни зги. Я
напрягаю слух и зрение, но слышу только шум воды и барабанную дробь брызг,
с силой бьющих по натянутому полотну парусов. Мне ясно, что, когда я увижу
или услышу что-нибудь в этом тумане, будет слишком поздно.
Мокрый с головы до пят, я спускаюсь вниз и, не снимая штормовой
одежды, склоняюсь над картой. Еще раз прослеживаю путь от своего
последнего местоположения, определенного вроде бы неплохо. Потом включаю
приемник. Мне не нужно настраивать его: уже несколько часов он работает на
одной частоте. Я не принимаю никаких сообщений, не проверяю время, не
слушаю музыку. Кручу ручку только с одной целью - услышать передаваемые
морзянкой буквы "с-а" и звучащую затем одну ноту. Поворотом антенны