"Джей Барбетт. Оглянись за спину " - читать интересную книгу автора

В постели я провел почти неделю. Об отравлении мясом, очевидно, не
могло быть и речи. У меня было подозрение на ростбиф, но телефонный звонок
шокированного и озабоченного управляющего его снял. Никто из остальных
членов Юнион-клуба после ленча не пострадал. Врач решил, что это грипп -
тогда как раз начиналась волна гриппа - и мне пришлось довольствоваться
этим диагнозом. Похоже, он и сам точно не знал, что со мной.
Все это время я был очень слаб, малейшее усилие вызывало у меня
головокружение и утомление. Путешествие в ванную - вот максимум того, на
что я был способен. Потом силы мои настолько истощались, что я складывался,
как перочинный нож.
Если в комнату входила Лесли, я изображал на лице веселую улыбку, не
желая её беспокоить. Она и в самом деле казалась озабоченной из-за меня. Во
всяком случае, стала более приветливой и не такой холодной и отчужденной,
как в дни после скандала с Сандрой Донен.
В понедельник утром я начал свою героическую попытку. Большую часть
воскресенья я провел в кресле, изредка совершая короткие прогулки по
спальне. Кроме того, я, как сурок, непрерывно проспал двенадцать часов.
Теперь я осторожно встал, поплелся в ванную и подкрепил свои жизненные силы
холодным душем. Руки во время бритья ещё немного дрожали, но, тем не менее,
я не порезался. Одевался я поэтапно: после каждой надетой вещи приходилось
присаживаться на край кровати. Зашнуровать ботинки и завязать галстук
удалось сидя. Затем я встал, с содроганием взглянул на себя в зеркало и
направился на застекленную веранду, где мы обычно завтракали.
Лесли уже сидела за кованым столом со стеклянной столешницей. Утреннее
солнце освещало её темные, блестящие, ниспадающие до плеч волосы. Нежный
голубовато-зеленый тон шелкового платья как нельзя лучше подходил к её
глазам.
Вся эта прелестная картина имела для меня в то утро особое очарование.
Я снова был здоров, а дружеское участие Лесли во время моей болезни
позволяло надеяться, что наша совместная жизнь впредь будет и спокойнее, и
радостней. Я прислонился к дверному косяку и наслаждался согревавшим душу
зрелищем.
Лесли меня не замечала, рассматривая что-то, лежащее перед ней на
столе. Что именно - я не видел, но Лесли была вне себя от восхищения. Она
гладила этот предмет пальцами, её полные трепетные губы были чуть
приоткрыты, а глаза сверкали.
Столь явное восхищение слегка меня задело. Я вдруг подумал, что мне
едва ли удавалось когда-нибудь вызвать на её лице такое выражение радости -
по крайней мере, со времен нашей помолвки. Это были чудесные дни, и моя
память о них была так свежа, словно все происходило только вчера. Лесли в
золотистом платье, такая нежная и пылкая в тот вечер, когда сказала мне,
что согласна стать моей женой; Лесли во время венчания с фатой на
отливавших шелком черных волосах; наше свадебное путешествие на пароходе,
сияющее загорелое лицо Лесли и грациозная линия её плеч над белым
купальником. Наш брак начинался так многообещающе. Тогда мы были счастливы.
Почему все не осталось по-прежнему? В чем мы допустили ошибку?
Но ведь мы оба ещё молоды! Молча наблюдая за Лесли, я решил, что
отныне все должно быть иначе - и лучше. Просто нам нужно начать все
сначала. Мне придется порядком постараться, поскольку, если Лесли не будет
счастлива, все может полететь к чертям.