"Энн Бэрбор. Возвращение лорда Гленрейвена" - читать интересную книгу автора

большим. И черным как ночь, - добавила она, подумав о своем лучшем жеребце
цвета вороного крыла. Она про себя помолилась за жеребенка, которого так
долго пришлось ждать и который был зачат ее самой лучшей кобылой от их
единственного настоящего жеребца-производителя. Это была надежда всей ее
конюшни.
Джона прогуливал кобылу взад и вперед по загону, пытаясь приспособиться
к ее тяжелому ходу и внимательно осматривая ее, чтобы не пропустить первых
признаков надвигающихся родов. Понаблюдав за ними некоторое время, Клавдия
обратила свой взгляд на конюшню. Как обычно, это зрелище вызвало у нее
прилив радости. Может быть, Рейвенкрофт был лишь небольшим поместьем, но его
конюшни были не хуже многих в Англии. Они были построены еще в те времена,
когда Рейвенкрофтом владела "другая семья", а именно так называла их про
себя Клавдия. Со времен Генриха VIII поместьем управляли многие поколения
лордов Гленрейвенов. И именно у них в свое время поместье приобрел Эмануэль
Кастерс.
Все постройки были из кирпича, и только главное здание было из
портлендского камня. Они были построены на века, хотя, когда был жив
Эмануэль, ими никто не занимался, и загон превратился в запущенную свалку
всякой домашней утвари. Но прошел всего год после смерти мужа, и Клавдия
вместе с Джоной и Лукасом, молодым человеком, которого она в шутку называла
своим работником, восстановила все, добившись былого уровня процветания.
Клавдия подошла к одной из конюшен. Прежде чем войти в темную
постройку, она остановилась, чтобы еще раз порадоваться утреннему теплу. Она
обошла конюшню, чтобы убедиться, что все ее обитатели находятся в добром
здравии, взяла в руки вилы и начала ежедневную работу.
Она занималась этим самым нелюбимым делом уже несколько минут, когда
вдруг почувствовала, что не одна. Обернувшись, она увидела мужчину, который
стоял в дверях, опершись о косяк, и, судя по всему, чувствовал себя
абсолютно спокойно.
В то же мгновение, сама не зная почему, она поняла, что это был тот
самый незнакомец, о котором говорил ей Лукас: "Он торчит в "Трех перьях" и
делает вид, что ему абсолютно нечего делать, кроме как пропустить
кружечку-другую средь бела дня".
Она оценивающе посмотрела на незнакомца, отметив, что он был одет в
дешевую куртку и бриджи. Он был высокого роста, и солнце освещало его
изящную фигуру. У него были черные волосы. "Такие же, как шерсть Ворлока", -
подумала она некстати. Но его глаза были, как это ни странно, светло-серые.
В полумраке конюшни казалось, что от них исходит сияние.
- Кто вы и что вам нужно? - быстро спросила она, нарочно стараясь
говорить с грубым деревенским акцентом. Джона был где-то поблизости, на
улице, да и Лукас, наверное, уже пришел. И все-таки она чувствовала себя
неуютно, когда он начал надвигаться на нее, как хищник. Он двигался с
каким-то естественным изяществом, которое раздражало Клавдию.
- Извини меня, приятель, - сказал он с чувством превосходства, которое
совершенно не вязалось с его дешевым костюмом, - я ищу владельца этой
конюшни. - Улыбка, появившаяся на его казавшемся странным лице, неожиданно
сделала его гораздо привлекательнее. Он был моложе, чем показалось Клавдии
вначале, - скорее всего ему было чуть больше двадцати.
Неожиданно он остановился и удивленно посмотрел на нее.
- Извините... - Он говорил с мягким акцентом, характерным для жителей