"Клайв Баркер. Пропащие души (Сб. "Жизнь зверя")" - читать интересную книгу автора

каким-то образом Ча-Чат освободился от узурпированной эктоплазмы, которая
теперь таяла в руках Гарри, как перезревший сыр. Сбросив бремя плоти,
демон улизнул - скользкий и эфемерный, как несбывшаяся надежда. Гарри с
отвращением отбросил комок грязи и продолжил погоню, пустив в ход
Заклинание, которому его обучил отец Гесс.
Внезапно Ча-Чат прервал бегство и развернулся к Гарри. Глаза демона
видели все пути, кроме господних. Широко открытый рот попытался
рассмеяться. Раздался звук, словно кто-то блевал в шахту лифта.
"Слова, ДэМор?" - сказал он, откровенно потешаясь над заклинаниями
Гесса. "Ты думаешь, меня могут остановить слова?"
"Нет," - отрезал Гарри и пробил дыру в животе Ча-Чата, прежде чем
многочисленные глаза демона заметили пистолет.
"Ублюдок!" - взвыл Ча-Чат - "Жалкий пидор!" И упал на землю. Кровь
цвета мочи толчками вытекала из раны. Гарри подошел к телу. Было
практически невозможно прикончить с помощью обычной пули демона уровня
Ча-Чата, но даже шрам от нее был достаточным позором среди его племени.
Еще один мог быть непереносимым.
"Не надо," - умолял демон, когда Гарри направил ствол в голову
чудовища. "Только не в лицо".
"Дай мне вескую причину, чтобы я не делал это".
"Пули тебе еще пригодятся," - прозвучал ответ.
Гарри ждал, что демон будет торговаться или угрожать, и от этих слов
немного опешил.
"Кое-что произойдет сегодня, ДэМор," - продолжал Ча-Чат. Кровь,
собравшаяся вокруг его тела помутнела и стала похожа на расплавленный
воск. "Кое-что похуже меня..."
"Назови," - потребовал Гарри.
Демон усмехнулся. "Кто знает. Сейчас странное время года, не правда
ли? Долгие ночи. Ясное небо. Такое время идеально подходит для порождений,
ты не находишь?"
"Ты это о чем?" - Гарри прижал ствол к носу Ча-Чата.
"А ты молодец, ДэМор," - заметил демон укоризненно - "Ты знаешь это?"
"Отвечай".
Глаза твари потемнели, а лицо, казалось, расплылось.
"К югу отсюда..." - ответил он. "Отель..." Тембр его голоса
становился тоньше, а черты лица совсем потеряли четкость. Палец Гарри на
спусковом крючке задрожал от нетерпения проделать в чертовой твари дыру,
которая бы навсегда отбила ей вкус к жизни, но она продолжала говорить , и
Гарри не смог позволить себе прервать ее голос. " Между Шестой... Шестой и
Бродвеем...". Теперь голос стал бесспорно женским. "Голубые занавески..."
- бормотала она, - "Я вижу голубые занавески". Произнося эти слова,
остатки настоящей внешности демона исчезли, и внезапно он превратился в
Норму, истекающую кровью на обочине у ног Гарри.
"Ты же не застрелишь пожилую даму?" - пропищал голос.
Наваждение длилось всего несколько секунд, но замешательства Гарри
хватило Ча-Чату, чтобы перейти от одной сущности к другой и улизнуть.
Второй раз за этот месяц Гарри упустил демона.
И, делая неприятность совсем уж гадкой, повалил снег.
Маленький отель, описанный Ча-Чатом, знавал лучшие времена. Даже
светильник, горевший в вестибюле, казалось, корчился в предсмертных