"Джон Перри Барлоу. Животная пища " - читать интересную книгу автора

"О, кабачки! С овощами я управлюсь!" - ликовал я про себя, предвкушая
легкую поживу и скорое возвращение домой. А может, репа! Я бы с радостью
съел полдюжины репок. Гнилая овощная мякоть вовсе не так ужасна, как можно
вообразить.
К тому времени у моего грузовичка собралась добрая сотня зевак, и
каждый пытался угадать, что принесут клиенты. Я все строил из себя гордеца,
однако увлеченность публики настораживала - что бы мне ни предложили,
отказать теперь будет сложно, да и опасно.
Наконец несколько заводчан вернулись с пустыми руками и стали ходить от
одного человека к другому, что-то шепча и глупо ухмыляясь. Я только сумел
разглядеть, как из рук в руки передают деньги: видимо, они собирали с
каждого мелочь. Так продолжалось несколько минут, а потом все стихло.
Вернулись остальные. Они пробрались сквозь толпу и положили передо мной
крупный брезентовый сверток. Один из сборщиков денег протянул мне кепку,
полную монет. Я взвесил ее в руке - очень тяжелая. В своей горделивой манере
я изобразил бурное восхищение и развернул сверток.
Собака. Полусгнивший труп собаки. Кажется, смесь йоркширского терьера и
Лабрадора. Запавшие мутные глаза, на боках запеклись кровь и гной. Сперва я
подумал, что это подделка, жестокая продуманная шутка. Но, дотронувшись до
трупа, убедился, что он настоящий, уже окоченевший. Местами шерсть вылезла,
обнажив желтовато-серую кожу, обтянувшую твердое мясо.
Заводчане подошли ближе. Их лица исказили самодовольные улыбки. Меня
замутило - скорее от их улыбок, нежели от вида собаки. Я громко
провозгласил:
- Вы, мерзкие безжалостные негодяи, не имеете права мне приказывать!
Попытка подражания Маллигану не удалась. Я слишком открыто насмехался
над этими полунищими людьми. И от такой насмешки нельзя просто отказаться,
особенно если не знать нужных слов. Мне пришлось пожинать плоды своего
труда.
И я съел собаку.
Я исступленно молол труп, гадая, какие его части шевелились под
воздействием острых лезвий, а какие - из-за миллионов паразитов,
гнездившихся в смердящей плоти. Кости хрустели по всей "Машине", и вскоре на
мою тарелку стал вываливаться фарш, источающий смрад разложения.
Я перекрыл доступ в дробильные отсеки сразу же, как только смог, и
половина туши осталась в мясорубке. Но все же меня поджидала приличная гора
фарша. И тогда я пошел на последнюю уловку, которой обучил меня Маллиган:
вылил в свой кувшин целую бутылку самого острого табаско (обычно такой
бутылки хватает на год). Когда на дне осталось примерно с дюйм соуса, я
прополоскал им рот, так что мой язык полностью онемел, и я временно утратил
обоняние.
Ел я максимально быстро, набивая полный рот фарша и запивая его
огненной смесью. За изумленными охами зрителей последовали возгласы ужаса.
Горькая аммиачная вонь тухлого мяса распространялась на несколько метров.
Кто-то упал в обморок, многие шатались от отвращения, хватаясь за горло, -
их рвало. Те, кто был сзади, бросались вперед, чтобы увидеть это
собственными глазами, другие, наоборот, бежали прочь. В каждой ложке был
твердый заплесневелый жир, который собирался толстым слоем на моем нёбе. Я
отчаянно пытался соскрести его ногтями и видел, что он весь перемешан с
собачьей шерстью. Еще глоток огненного сока. Я не смотрел на тарелку и