"Джон Перри Барлоу. Животная пища " - читать интересную книгу автора

отдавать мне сосиски.
Смеркалось, и зевак становилось все больше. Я выпросил у какой-то
парочки пакет с фантиками от ириса и съел их прямо так, не перемалывая. Они
посмотрели на меня в глубочайшем изумлении, как будто говоря: "Зачем ты это
сделал?!", и ушли. Я постеснялся догнать их и показать вывеску. На моем
месте Маллиган подошел бы к молодому человеку и сломал бы знак ему об
голову, но у Капитана Смака кишка была тонка, и поэтому теперь я выглядел
смешно.
Мимо прошла пьяная толпа, затем группка подростков, которые на минуту
остановились около меня и похихикали. Я принял пару жалких заказов. Спустя
несколько часов у меня было столько мелочи, что можно было неторопливо
перебирать ее в карманах, стоя у "Машины" в ожидании новых клиентов.
А потом ко мне подошла ватага мужичков, как один в грубых деревенских
пиджаках и с сигаретами, прилипшими к нижней губе. Они с издевкой прочитали
мою вывеску, и по их тычкам и возгласам я понял, что ребята не прочь
поразвлечься.
"Наконец-то!" - прошептал я, облегченно вздохнув и приготовившись к
ритуалу, который Маллиган однажды насмешливо обозвал "Торг животом". Я
напустил на себя важный вид и прошел мимо "Машины", с гордостью поглаживая
брюхо. Глотнул оранжевой жидкости (я всегда возил ее с собой). Надменно
подошел к толпе и сунул вывеску им под нос. Передо мной стояла компания
грязных заводчан, источающих запах, который я помню и по сей день: прелая
смесь выпечки и табака. Но я умел обращаться с такими. Выбрав мужичка с
самым коротким окурком во рту, я выхватил у него сигарету и, незаметно
затушив пальцами, съел. Как водится, этот жест вызвал в толпе удивление и
привел к тому, что они перечитали мою вывеску и принялись что-то обсуждать.
Заранее зная, что произойдет дальше, я отошел на пару ярдов и снова гордо
зашагал у "Машины".
Наконец толпа вытолкала вперед делегата. Его уродливое лицо выражало
смущение, в одной руке он сжимал карандаш, а в другой - монету. Я сделал
вид, что для меня это сущий пустяк, и за полминуты смолол и проглотил
карандаш, запив его двумя глотками сладкого масла.
К тому времени на шум моих захмелевших зрителей начали сходиться прочие
охотники до забав. Я стал разгуливать с еще более важным видом, изо всех сил
изображая презрительную усмешку (что, признаться, никогда не давалось мне
легко, но неизменно выручало). Публика вновь посовещалась и предложила мне
на съедение кепку. Кепка была немаленькая, и я уже мечтал о большом гонораре
и спокойном сне. Однако за нее дали какую-то жалкую пригоршню монет, а этого
было мало даже по моим меркам. Зато таким зрелищем можно привлечь больше
зевак, решил я, и потряс кепкой перед носом мужичка, выражая ему свое
недовольство. В толпе раздался смех, хотя мои потенциальные клиенты, видимо,
нашли этот поступок не таким забавным. Вместо того чтобы дать еще денег, они
потеряли ко мне интерес.
Но только они собрались уходить, как я схватил кепку, измерил ее, точно
пойманную рыбу, и показал, что такой пустяк не способен утолить мой зверский
аппетит. Кажется, толпа поняла, что я имел в виду, потому как со всех сторон
на меня посыпались шутливые вопросы и предложения (которых я, впрочем, не
понимал).
Мои прежние клиенты тоже оживились. Пока двое жестами просили меня
никуда не уходить (да я и не собирался), остальные куда-то побежали.