"Джилл Барнет. Великолепный ("Великолепный" #1) " - читать интересную книгу автора

пересек внутренний двор и добрался до двери сторожки, задаваясь вопросом,
почему этой ночью господу богу не было угодно оставить его в покое?
Переступив через несколько спящих собак, он огляделся в поисках
стражника. Из сторожки доносился громкий храп. Не покидая боевого поста,
солдат свернулся калачиком на каменной скамье в темном углу и спал мертвым
сном, продолжая и во сне сжимать в кулаке опустевшую пивную кружку.
Снова ударил колокол, вынуждая брата Дисмаса опять мысленно помянуть
святых угодников. Он поднес свечу к смотровому окошку, толкнул его створку,
и та отворилась с резким скрипом. Выглянув наружу, он поначалу ничего не
увидел, сморгнул, затем поднял свечу повыше и выглянул еще раз.
Секундой позже он перекрестился и обратился к небесам:
- Милосердный боже, хорошо, что ты не забыл сообщить мне что-то
действительно важное!
У ворот, дрожа от ночного холода, стояла леди Клио.
Через неделю, глубокой ночью, леди Клио металась по своим покоям в
замке Камроуз не в силах заснуть. На минуту она задержалась перед
здоровенным столбом, на котором было вырезано изображение Вильгельма
Завоевателя, имевшее, впрочем, весьма отдаленное сходство с оригиналом.
Валлиец, незаконно проживавший в замке до недавнего времени, использовал
этот дубовый столб для метания в него ножей. В день приезда девушка вытащила
из столба четыре страшных валлийских кинжала с двумя лезвиями. Лицо
деревянного Вильгельма Завоевателя было с тех пор изувечено грубыми шрамами.
Отведя взгляд от скульптурного памятника, Клио глубоко задумалась -
загадочные пророчества старухи Глэдис все еще звучали у нее в ушах.
- Пусть ярче горят свечи этой ночью! - заклинала старуха Глэдис. - На
рассвете три ястреба закружат над башней, утренний ветер налетит с полей,
повар в дрожжах найдет червей.
Клио попыталась выведать у старухи, как следует толковать это видение,
но Глэдис ответила только, что ее удел видеть, а дело Клио - понимать. Даже
лесть не сработала. Старуха Глэдис удалилась на соседний холм, разложила
костер и стала прыгать вокруг него, громко распевая заклинания, которые
заставили брата Дисмаса в ужасе кинуться в часовню. Оставшуюся часть вечера
он провел на коленях, вознося молитвы господу.
За ужином Клио не могла смотреть на хлеб: перед ее мысленным взором тут
же возникали червивые дрожжи. Она съела только маленький кусочек сыра и
немного гороховой похлебки. Теперь у нее ныло в животе, и даже теплое парное
молоко с медом не помогло ей заснуть.
Не находя покоя, Клио снова принялась расхаживать по комнате. От ее
быстрых шагов пламя свечи колебалось, отбрасывая на каменные стены
причудливые неясные тени.
Они то крутились, то извивались и вдруг приняли зыбкие очертания
чего-то большого и округлого, напомнив ей расплывшуюся фигуру брата Дисмаса
в те мгновения, когда он смеялся, и его пухлое брюхо дрожало, как желе из
угря.
Клио подняла руки и сомкнула их над головой. Теперь тень вспорхнула по
стене, будто ястреб-перепелятник, легко и свободно. Она вспомнила, как в
монастыре из окна своей крошечной унылой кельи наблюдала за птицами, и ей
хотелось обернуться ястребом или соколом, чтобы улететь прочь...
Клио родилась дворянкой, но при этом не была свободной. Всю жизнь ей
предстояло подчиняться воле мужчин. В который уж раз пыталась она