"Джулиан Барнс. Как это было" - читать интересную книгу автора

желанию из-за принципиального несогласия с расписанием на будущий год. Едва
только он это сказал, как я сразу ему не поверил. Не потому, что этого не
могло быть - наоборот, на Оливера это вполне похоже, - но я уже перестал
верить почти всему, что бы он ни говорил. Ужасно, правда? Ведь он мой самый
старинный друг. Да еще я его жалел. Год или два назад я бы ему поверил, и
правда вышла бы наружу только через несколько месяцев. Но тут я инстинктивно
подумал: э, нет, Олли, ты не сам ушел, тебя выперли. Наверно, причина в том,
что я теперь стал счастливее, женат, твердо знаю, на каком я свете, и мне
все стало гораздо яснее, чем раньше.
68
Поэтому, когда мы с Олли в следующий раз остались с глазу на глаз, я
ему спокойно говорю:
- Слушай, почему бы тебе не сказать мне все как есть? Ты ведь ушел не
по собственному желанию?
Он тихо понурил голову, совсем не похоже на прежнего Оливера, и
признался, что это правда, его выгнали с работы. Я спросил, за что, а он
сокрушенно вздохнул, горько ухмыльнулся, посмотрел мне прямо в глаза и
ответил:
- За сексуальные домогательства.
Выяснилось, что он давал у себя дома частные дополнительные уроки одной
ученице из Испании, что ли, или из Португалии, и ему казалось, что она к
нему неравнодушна; как-то раз, выпив пару банок "Особого", он полез
целоваться, думая, что она просто застенчивая, ну и, одним словом, это
старая, как мир, пренеприятная история. Оказалось, что девица - не просто
набожная католичка, которая думает только о том, чтобы получше выучить
английский, но вдобавок еще дочь индустриального магната, имеющего связи в
посольстве... Дочка пожаловалась папаше, последовал телефонный звонок, и
Оливера вышвырнули в канаву со всеми пожитками в двух дешевых чемоданах и
даже без выходного пособия. Он рассказывал все тише и тише, и я верил
каждому слову. Он опять свесил голову, а под конец я понял, что он плачет.
Договорив, он поднял на меня глаза, весь в слезах, и сказал: "Одолжи мне
соверен, Стю".
Совсем как тогда в школе. Бедный старина Оливер. На этот раз я просто
выписал ему порядочный чек и сказал, чтобы не беспокоился отдавать.
- Но я отдам. Я не могу иначе.
- Хорошо, поговорим об этом в другой раз.
Он отер с лица слезы, снова взял в руки чек, и под его мокрым большим
пальцем размазалась моя подпись. Господи, мне было так его жалко.
69
Понимаете, теперь моя обязанность - заботиться о нем. Это как бы в
уплату за то, что он защищал меня в школе. Тогда, давным-давно, мы только
несколько месяцев как подружились (и он еще назанимал у меня денег), я
признался ему, что ко мне пристает один хулиган по фамилии Дадли. Джеф
Дадли. Недавно в журнале старых выпускников "Эдвардиан" я прочитал, что он
получил назначение торговым атташе в одной из центрально-американских стран.
Теперь это, кажется, значит, что он там шпионит. Вполне возможно. В школе он
был первый враль, вор, вымогатель, шантажист и главарь банды. Школа была
сравнительно цивилизованная, поэтому в банду Дадли входили только двое: он
сам и "Пятка* Скофилд.
Мое положение было бы надежнее, если бы я лучше играл в футбол или был