"Джулиан Барнс. Как это было" - читать интересную книгу автора

оказывалось большой дрянью. Возможно даже, что оно и вправду отдавало
пробкой.
Теперь-то какая разница? И какая разница, был ли я девственником, когда
познакомился с Джилиан? Не был, как я уже сказал, хотя не обманываю себя,
эта сфера, куда я не допускал Оливера, вовсе не состояла у меня из одних
триумфов. По-всякому бывало, в целом средне, что бы это1, слово, "средне",
ни означало в данном контексте. Иной раз вроде славно, иной раз не без
напряга, а бывало и так, что в самый ответственный момент приходилось
напоминать са-^ мому себе, что не следует отвлекаться. Словом, средне. d
потом появилась Джилиан, и все начинается отсюда. В теперь.
52
Люблю это слово: теперь. Сейчас - теперь. Больше уже не "тогда".
"Тогда" ушло. Не важно, что я не оправдал ожидания родителей. И свои
собственные ожидания. Не важно, что я не умел располагать к себе людей. Это
все было тогда, а тогда уже ушло. Сейчас теперь.
Я не говорю, что вдруг преобразился. Я не лягушка, которую поцеловала
принцесса, или как это там в сказке. Я не сделался в одночасье невероятным
остряком и красавцем - вы бы заметили, правда? - или выдающейся личностью
в окружении многолюдной семьи, которая примет Джилиан в свой круг.
(Интересно, существуют ли на самом деле такие семьи? По телевидению
постоянно показывают богатые дома, а в них полно чудаковатых старых тетушек,
и милых ребятишек, и разных занятных взрослых мужчин и женщин, они
переживают подъемы и спады, но всегда сплоченно выступают на защиту
"интересов семьи*, что бы под этим ни подразумевалось. На мой взгляд, в
жизни все не так. Кого ни возьми из моих знакомых, у всех родительские семьи
небольшие и неполные, причина - иногда смерть, иногда развод, а чаще просто
несогласие и скука. И ни у кого из тех, кого я знаю, нет чувства "семьи".
Есть мама, которую любят, и папаша, которого терпеть не могут, или наоборот,
а чудаковатые старые тетки, с которыми я знаком, чудаковаты по большей части
тем, что втайне пьют, воняют, как немытые собаки, или страдают, оказывается,
болезнью Альцгенме-ра или чем-то еще в этом роде.) Нет, со мной произошло
другое: я остался каким был, да только теперь это вовсе не плохо - быть
таким, какой я есть. Принцесса поцеловала лягушонка, но он не обернулся
прекрасным принцем, а остался самим собой, и это вовсе не плохо, потому что
принцессе этот лягушонок нравится. Может быть, если бы я обернулся
прекрасным принцем, Джилиан мне, то есть ему, указала бы на дверь. Такая
она, Джилиан, не любит принцев.
53
Честно признаться, я немного трусил, когда шел знакомиться с ее
матерью. С утра надраил ботинки до фантастического блеска. К теще (я уже так
о ней думал), да еще к теще-француженке, брошенной мужем-англичанином, дочь
приводит англичанина, за которого собирается замуж. Помнится, я представлял
себе, что она окажет мне совершенно ледяной прием и будет сидеть на золотом
пуфике спиной к зеркалу в золоченой раме или же, наоборот, окажется
краснолицей и тучной, повернется мне навстречу от плиты, держа в руке
деревянную ложку, и наградит смачным поцелуем с запахом чеснока и бульона.
Второй вариант мне был в общем и целом предпочтительнее, но, само собой,
вышло не так и не этак. А вы говорите: семья. Миссис, вернее - мадам Уайетт
была в лаковых туфлях и в хорошем коричневом костюме с золотой брошью.
Держалась любезно, но не более сердечно, чем того требовала вежливость;