"Джулиан Барнс. По ту сторону Ла-Манша" - читать интересную книгу автора

радушию и теплоте, которые они распространяют даже на недоросля и его
ворчливого гувернера, - они поистине самые дружелюбные и гостеприимные люди,
каких мне довелось встречать, хотя вы можете указать, что мое свидетельство
не так полно, как могло бы быть, однако я побывал в Эдинбурге, не забывайте.
Я подробно осведомлялся у многих благородных особ, какие виды спорта
они особенно практикуют, но сведений получил мало - разумеется, скачки,
разумеется, охота, разумеется, азартные развлечения, каковой темы я в этом
письме не коснулся, дражайшая кузина. У простонародья есть собственные
забавы, как можно было ожидать, однако я так и не услышал, что спорт тут
занимает такое же место, как в Англии, - слабость всей нации, как кажется
мне. Но все это прескучно.
Вчера вечером нам подали птичек, которые называются грив[53] (опознать
их мы, не имея при себе словаря, не могли), - подали их завернутыми в
виноградные листья и зажаренными, однако при попытке разрезать засочилась
кровь. Мистер Хокинс не потерпел, что нам подали сырое мясо, и выслушал
объяснение, что дальнейшее поджаривание высушило бы все соки, вам следует
сбегать за словарем и выяснить, какую тварь мы ели; имеются еще красные
куропатки вдвое крупнее наших английских, вы уже клюете носом, пока читаете,
как и я пока пишу, спокойной ночи, моя кузиночка.
Post scriptum. Мистер Хокинс пришел к выводу, что я пренебрег описать
вам все особенности всех древностей Нима и Пон-Дю-Гард - сколько ярусов,
сколько арок, сколько футов в высоту, к какому архитектурному ордеру
принадлежит? Тосканскому, мистер Хокинс, ну, просто будто снова в классной
комнате, а превосходили ли нас древние красотами, как мы превосходим их в
удобствах, или нет, вы, Эвелина, красотой превосходите всех древних, и я
заверил мистера Хокинса, что вы были поставлены в известность обо всем, о
чем он прожужжал мне уши, пока я рисовал, и уж конечно, он вас проэкзаменует
после нашего возвращения, вы так мне дороги, моя дорогая, и вы, я надеюсь,
действительно немножко без меня скучаете; моя меланхолия совершенно
рассеялась, и я кляну себя за глупость, что мы свернули в Монпелье, так как
получу письмо от вас не раньше Ниццы, а то и Женевы.
Религии в этой стране очень много, священники и монахи в изобилии, мы
видели много церквей, украшенных множеством статуй в нишах в их переднем
конце - мистер Хокинс, конечно, знает, как он называется, я временно
забыл, - заходим мы в них редко, любопытствуя касательно древности, много
серебра, много цветных стекол, а ладан воздействует на ноздри, как
нюхательный табак, и мой носовой платок находится в постоянном употреблении,
а еще - большие распятия на перекрестках дорог и в пределах полей. В этом
городе много протестантов, и управляются они хорошо и мягко, однако,
согласно законам Франции, протестантский священнослужитель не должен
исполнять обряды и служить, одного такого повесили на рыночной площади за
таковые его поступки.
Вы не можете вообразить дыни, которые мы поглощаем с той минуты, как
достигли юга страны - с эспланады, где мы прогуливаемся, открывается вид,
четверть которого занимает Средиземное море, а противолежащую - горы
Севенны, и вы бы никогда не подумали, что плоды столь ценимые и лелеемые в
Несфилде, столь оберегаемые от красных клещиков, могут быть столь доступными
и обильными в другом месте, и они совсем иные: мякоть сочная и золотистая, и
сладкая, и душистая - она способна превратить меня в гурмана или по меньшей
мере во француза, даже мистер Хокинс, по показаниям верных свидетелей,