"Джулиан Барнс. По ту сторону Ла-Манша" - читать интересную книгу автора

снова выдал вариант, по которому он приехал в Париж в качестве штурмана и
механика при некоем английском милорде.
- И какой марки была машина? Любопытно все-таки.
- "Панар", - небрежно бросил он.
В этой версии неизменно присутствовал "панар". Чтобы немного
развлечься, я размышлял над вопросом: как следует трактовать дядину
приверженность именно к этому элементу повествования? Придает ли она большую
достоверность рассказу или, наоборот, подчеркивает его неправдоподобие?
- А где проходило ралли?
- По горам, по долам, мой мальчик. Где только не проходило. Из одного
конца страны в другой.
- Чтобы свести наконец концы, да?
- Пойди прополощи рот после этаких слов.
- Яблочко от ябл...
- Стою, значит, я в баре...
Я ублажал дядю, задавая наводящие вопросы, и вот он уже добрался до
неизменной кульминации своей истории; то был один из считанных эпизодов,
полностью совпадавших с опубликованными потом материалами Заседания 5 (а).
- ...этот малый мне и говорит: "А с француженкой ты уже пробовал?" "Дай
же срок, - отвечаю, - я ведь только вчера с парохода!"
Тут я всегда, деланно хохотнув, подливал себе еще виски и ждал
завершения эпопеи. Но в тот раз я почему-то уклонился от привычной развязки.
- Ну и как?
- Что как?
- Попробовал с француженкой?
Я нарушил правила, и в дядином ответе послышался упрек - так, во всяком
случае, я воспринял его слова.
- Твоя тетя Кейт была чиста, как свежий снег, - икнув, заявил дядя
Фредди. - Поверишь ли, несмотря на прошедшие после ее кончины годы, тоска
моя по ней не убывает. Жду не дождусь, когда мы снова будем вместе, уже
навеки.
- Держись, дядя Фредди, помереть всегда успеется. - А ведь я пользуюсь
этим выражением крайне редко. И чуть было не ляпнул вдобавок: "Жив еще
курилка!" - до того заразительна, прямо-таки прилипчива была дядина
болтовня. Впрочем, я удержался и лишь повторил: - Так попробовал ты с
француженкой или нет?
- Это целая история, мой мальчик, я ее не рассказывал ни единой живой
душе.
Прояви я тут неподдельный интерес, наверняка вспугнул бы рассказчика,
но я отупело предавался унылым раздумьям о том, что дядя мой не просто
старый зануда, но еще и карикатура на старого зануду. Не хватало ему только
пристегнуть к ноге деревяшку и, размахивая трубкой, начать выкаблучиваться
возле камина в какой-нибудь древней пивнушке, на потеху таким же старым
чудикам. "Это целая история, я ее не рассказывал ни единой живой душе". Так
сейчас никто не говорит. Разве только мой дядя - он именно так и выразился.
- Они мне все устроили, понимаешь?
- Кто устроил?
- Да ребята эти, сюрреалисты. Мои новые приятели.
- Ты хочешь сказать, они нашли тебе работу?
- Я что-то не пойму: ты сегодня так поглупел или это твое обычное