"Джулиан Барнс. По ту сторону Ла-Манша" - читать интересную книгу автора

встретились с ним в ноябре 1984 года. Тетя Кейт уже умерла, и я наезжал к
"Т.Ф." (как я теперь склонен мысленно его называть) все более из чувства
долга. Племянники обыкновенно отдают предпочтение тетушкам. Тетя Кейт была
женщина мечтательная и мягкая, окутанная, словно газовым шарфом, ореолом
тайны. Дядя Фредди же был прям и самонадеян до неприличия; всегда казалось,
что он ходит, как напыщенный индюк, сунув большие пальцы в карманы жилета,
даже если жилета нет и в помине. В его манере держаться ощущался морально и
физически некий вызов: он-то, мол, прекрасно понимает, что значит быть
мужчиной, его поколению чудом удалось удержаться на тонкой грани между былым
жестким подавлением всего и вся и последующей вольницей, и любое отклонение
от этого beau idГ(C)al[43] весьма прискорбно, а то и просто порочно. Поэтому
в обществе будущего "Т.Ф." я всегда чувствовал себя не в своей тарелке.
Однажды он объявил, что считает святым долгом научить племянника разбираться
в винах, но его педантизм и самоуверенный напор долго, до самого недавнего
времени, отвращали меня от этой материи.
После смерти тети Кейт у нас вошло в обычай отмечать день рождения дяди
Фредди в ресторане, где я угощал его обедом, а потом мы ехали к нему на
Кромвель-роуд и напивались вдрызг. Последствия кутежа не имели для дяди
большого значения, но мне-то предстояло принимать больных, и я всякий раз
пытался наклюкаться поменьше, чем в предыдущем году. Попытки эти,
признаться, ни разу не увенчались успехом: моя решимость год от года крепла,
однако же и дядино занудство отнюдь не ослабевало. Жизненный опыт убедил
меня, что для запойного пьянства есть немало достойных, хотя и не очень
веских причин: чувство вины, страх, невзгоды, счастье; но существует и
вполне весомый повод позволить себе упиться в стельку - это скука. Один
неглупый алкоголик, мой давний знакомый, утверждал, что пьет он лишь потому,
что тогда с ним происходят такие вещи, каких на трезвую голову ему вовек не
видать. Я склонен был ему верить, хотя само по себе спиртное, на мой взгляд,
не может быть причиной событий, оно только помогает не отчаиваться от того,
что ни единое событие не нарушает однообразия жизни. От того, например, что
в дни рождения дядя неизменно бывал особенно занудлив.
Падая в стакан с виски, кубики льда покрывались сетью трещин,
пощелкивала, накаляясь, облицовка газового камина, дядя Фредди закуривал
свою, как он выражался, ежегодную сигару, и разговор вновь сворачивал на
тему, которую я теперь называю про себя "Заседание 5 (а)".
- Итак, дядя, напомни-ка мне, чем ты на самом деле занимался в Париже.
- Пытался свести концы с концами. Чем же еще обычно занимаются в
молодости? - Мы уже почали вторую фляжку виски; понадобится еще и третья,
прежде чем будет достигнута желанная стадия анестезии. - Таков уж от века
удел мужчин, верно?
- И как, сходились?
- Кто сходился?
- Сходились концы-то?
- Такой молодой, и такие непристойности на уме, - с хмельной
враждебностью вдруг ополчился на меня дядя.
- Яблочко от яблони, дядя Фредди.
Это я, конечно, сказал не всерьез.
- А я тебе когда-нибудь рассказывал?..
Все, завелся с полоборота, если только это выражение не слишком
утрирует его внутреннюю готовность и целеустремленность. На сей раз дядя