"Джулиан Барнс. Бдительность" - читать интересную книгу автора

подозрительности. А вдруг я прячу опросный лист и ручку? И потому я быстро
добавляю к моему исходному вопросу:
"И какая ваша любимая картина? Во всяком случае, одна из них?"
Людям нравятся такие вопросы, и я могу быть вознагражден "Сеном" Уэйна,
"Венерой перед зеркалом" или "Кувшинками" Моне, ну и так далее.
"Ну так попытайтесь вообразить следующее, - говорю я, сама любезность и
бодрость, - вы стоите перед "Венерой перед зеркалом", а я стою рядом с вами
и, пока вы глядите на нее, на эту невероятно прославленную картину, которую
любите больше всего на свете, я начинаю харкать на нее, так что полотно
покрывается каплями мокроты. Причем проделываю я это не один раз, а
несколько?" - Я сохраняю мой разумный тон человека, возможно, с опросным
листом.
Ответы варьировались между предположительными действиями и плодами
размышления, между "Позову охранника" и "Подумаю, что вы псих".
"Вот именно, - отвечаю я, придвигаясь, - а потому НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, - и
тут я иногда тычу их в плечо или в грудь, тычу чуть-чуть сильнее, чем они
ожидают, - ни в коем случае не кашляйте под Моцарта. Это равносильно
харканью на "Венеру перед зеркалом".
В большинстве они тут принимают смущенный вид, а у некоторых хватает
порядочности выглядеть так, будто их поймали с рукой в чужом кармане.
Двое-трое осведомляются: "А вы кто такой?" А я отвечаю: "Просто человек,
заплативший за билет, как и вы". - Заметьте, я никогда не называю себя
кем-либо официальным. А затем добавляю: "Я за вами послежу".
Некоторые из них врут:
"Сенная лихорадка", - говорят они, а я отвечаю:
"И сено с собой принесли, так?"
Один, ученого типа, извинился за свою несвоевременность:
"Я хорошо знаю эту вещь и думал, что будет внезапное крещендо, а не
диминуэндо".
Как вы можете себе представить, я выдал ему самый свирепый свой взгляд.
Но не стану притворяться, будто все либо извиняются, либо смущаются.
Старые хрычи в костюмах в мелкую полоску, большевистские мудаки, пещерные
типчики с отстающими женщинами на буксире - от них можно всего ждать.
Применю к такому какой-нибудь свой прием, а он отвечает: "Кем, собственно,
вы себя воображаете? А катитесь вы... ладно?" Ну и тому подобное прямого
касательства к делу не имеющее. А некоторые глядят на меня так, будто это я
чокнутый, и поворачиваются ко мне спиной. Я такое поведение не терплю,
считаю его невежливым, а потому могу чуть-чуть подтолкнуть руку с напитком,
а это заставляет их обернуться ко мне, и если они в одиночестве, то я
подступаю поближе и говорю:
"Знаете что? Вы - б...дь, и я за вами послежу".
Обычно им не нравится, когда к ним обращаются таким образом. Конечно, в
присутствии женщины я умеряю свои выражения:
"Как себя чувствуешь? - спрашиваю я, а потом делаю паузу, словно
подыскивая наиболее точное определение, - будучи таким АБСОЛЮТНО БЕЗМОЗГЛЫМ
ЭГОИСТОМ?"
Один из них отправился за капельдинером. Я разгадал его план, а потому
отошел и сел со скромным стаканом воды, отцепил мой геральдический значок и
стал до ужаса корректным:
"Очень рад, что он привел вас. Я как раз искал, у кого бы узнать, какие